Из воспоминаний Василия Куприянова об Анне Ахматовой и почитателях её таланта

Дмитрий Васильевич Куприянов (1919 -2002)

Своему, не проходящему с годами, интересу к судьбе и творчеству поэтов Серебряного века, Анны Ахматовой и Николая Гумилева, я обязан прежде всего моему дяде Дмитрию Васильевичу Куприянову — старшему брату моего отца. Именно ему в начале 70-х, в пору моего студенчества, удалось пробудить во мне сначала любопытство, а затем и более глубокий интерес к изучению их литературного наследия.

Сам он, выйдя в отставку в чине капитана 2-го ранга, увлекся краеведением и с годами по праву занял одно из ведущих мест среди исследователей и знатоков Тверского края, патриотом которого являлся всю жизнь. Кропотливая работа над архивами, в купе с родовыми преданиями, возвела его в ранг нашего семейного «историографа».
На фото: тверской краевед Д.В.Куприянов (в центре) и одноклассник Льва Гумилева, В.Анкудинов. Во время восстановления утраченных могил, матери поэта А.И.Гумилевой и его сестры А,С,Сверчковой.
Но основной заслугой Дмитрия Васильевича является, конечно, огромный вклад в деле сохранения и увековечивания памятных мест Тверской земли, связанных с жизнью названных поэтов. Пытливый краевед взялся за свой подвижнический труд во времена, далеко не благостные для подобных начинаний, и буквально по крупицам восстанавливал топографию и хронологию событий в надежде сохранить память о них для потомков.
Я был посвящен во все перипетии его изысканий и, желая быть полезным в столь благородном деле, стремился — по мере сил и разумения — добывать ценные сведения. Сколько же было радости, когда это удавалось. К счастью, само провидение сводило меня с людьми, располагающими необходимой информацией.
И.А. Холоменюк. Портрет В.Я. Виленкина. Гурзуф. 1973 г.
В школе-студии МХАТ, где я учился в то время, преподавал близкий друг Ахматовой — Виталий Яковлевич Виленкин, автор многих книг о людях искусства. Беседы с ним и его советы поистине бесценны. Бывая в доме моего педагога, Татьяны Ильиничны Васильевой, я познакомился с ее сыном Сашей, тогдашним школьником. В то время и предположить было невозможно, что, став известным историком моды Александром Васильевым, он по моей просьбе привезет из Парижа машинописный текст воспоминаний художника Дм. Бушена, давнего знакомца Ахматовой и Гумилева, свидетеля их усадебной жизни. Добытые таким образом данные Дмитрий Васильевич смог использовать в своих публикациях, посвященных слепневскому периоду супругов.
Поистине подарком судьбы считаю посещение знаменитой квартиры Ардовых на Ордынке. Благодаря дяде я уже знал, что Ахматова дружила с этой семьей и не раз подолгу жила под их гостеприимным кровом. Возможность попасть в столь знаковое место я обрел благодаря моей однокурснице Людмиле Дмитриевой, будущей народной артистке России и на тот момент жившей там, в качестве жены Бориса Ардова.
Актриса Людмила Дмитриева в  санатории «Узкое», 2018 г.
В зимнюю сессию 1972 года мы с ней вместе умудрились завалить зачет по французскому языку, а, как известно, ничто так не сближает, как общие неудачи. Вот и было единодушно решено — во избежание уныния— перекрыть досадное недоразумение чем-то позитивным. Тогда Люда и предложила поехать на Ордынку, тем паче, что уже давно обещала собственноручно сделать мне стильную стрижку. Отказываться было бы не разумно.
Дверь нам открыл хозяин квартиры — писатель-сатирик Виктор Ефимович Ардов. До этого я видел его лишь на сцене Дома актера. Там он, шутя и балагуря, вел программу вечера, посвященного Александру Вертинскому. Я относился к числу тех немногих студентов, кто старался не пропускать подобные встречи, понимая, что перед нами «уходящая натура». В день моего визита острослов, видимо, чувствовал себя неважно и посему не был склонен к общению. Представляя меня, Людочка произнесла: «А вот мой однокурсник Вася». На что последовал незамедлительный ответ: «Типичный Вася», после чего, зябко кутаясь в халат, хозяин удалился в свой кабинет. До сих пор не знаю, как расценивать фразу мастера сатиры. То ли шутка, то ли дежурный набор ничего не значащих слов для поддержания беседы. Да это и не важно.
Василий Куприянов с боевыми наградами своего дяди Дмитрия Васильевича Куприянова. Музей Нади Рушевой, 2017 г.
Главное, что мне удалось проникнуть в жилище, где еще витал дух Анны Андреевны. Ведь прошло всего чуть более пяти лет с момента последнего визита к московским друзьям. Казалось, что предметы быта и обстановки еще сохраняли память о ее прикосновениях. На прежнем месте так и стоял диван, в углу которого любила сидеть «королева-бродяга», превращая его тем самым в тронное место. Велико было желание расположиться на опустевшем «троне», что и было мне позволено.
Своими впечатлениями от посещения я потом поделился с дядей, которому была важна каждая деталь, связанная с его кумиром. Однажды Дмитрий Васильевич обратился ко мне как к будущему профессионалу: что делать, если во время доклада, при чтении стихов комок подступает к горлу и наворачиваются слезы? Тогда я не смог дать ему никакого рецепта. Молодости это неведомо! Теперь же – с возрастом – сам порой сталкиваюсь с подобной «проблемой».
Виктор Ардов. Знаменитая квартира на Ордынке
Но вернемся на Ордынку… Продолжая робко осматриваться, я увидел застекленный стеллаж с коллекцией кукол на полках, принадлежавшей хозяину, демоническая внешность которого внушала трепет незваному гостю. А что, как осерчает, обратит в куклу и навсегда спрячет за стеклом рядом с остальными экспонатами. К счастью, обошлось. Побывать в этой квартире больше не доводилось. Слышал, что уже в наше время о.Михаил (Ардов) «передал» мебель родителей в антикварный салон в Никитском переулке и новые «хозяева» для проведения тематических вечеров смоделировали гостиную Ардовской квартиры в своем пространстве. Думаю, что это не самый худший вариант развития событий, а по сему и не отказался в свое время принять приглашение выступить с докладом на данной территории.
В альманахе «День поэзии» за 1982 год были опубликованы литературные воспоминания В. Ардова об Ахматовой. Прочел их с интересом, поскольку хорошо представлял себе «место действия».
фото Валерия Плотникова. Борис, Михаил Ардовы и Алексей Баталов. Москва, Ордынка.
Со слов автора записок, дорогая гостья сама попросила его об этом еще задолго до своей кончины, поскольку «всегда придавала значение тому, каков будет ее образ в истории литературы и мемуарах. Она ничего не фальсифицировала, ничего не «подчищала» (как это делают многие наши современники и современницы), но не желала оставлять ни «белых пятин» отсутствия сведений, ни «темных пятен» клеветы».
Среди прочих литературных суждений мне запомнилась лаконичная оценка Ахматовой творчества В. Брюсова, звучащая так: «Он знал секреты, но не ведал тайны». Каково же было мое изумление, когда — по прошествии времени — перелистывая первоисточник, я обнаружил разночтение. Оказывается, в указанном альманахе фраза Ахматовой была прописана иначе:

«Он знал секреты, но он не ЗНАЛ тайны».

Разница очевидна. Видимо, юношеское сознание непроизвольно отредактировало текст и выдало свой вариант, на мой взгляд, более образный и емкий. Остается загадкой, почему же Анна Андреевна пренебрегла более поэтичной конструкцией фразы. Не думаю, что Ардов допустил неточность в своих записях, цитируя поэта. Тогда что же? Возможно накануне данного высказывания сын Ахматовой, Левушка, в очередной раз одернул мать: « Мама, не королевься, пожалуйста». Вот во избежание излишнего пафоса и прозвучала фраза, как констатация факта, отнюдь не претендующая на афористичность. Впрочем, предоставляю судить об этом специалистам — ахматоведам.
Алексей Баталов. Портрет Анны Ахматовой
Позже состоялось знакомство и с другими обитателями квартиры. Среди собравшихся в тот день за вечерним столом был и заглянувший на огонек Алексей Баталов. Портрет Ахматовой его работы украшал одну из стен гостиной. Знаменитый актер довольно тесно общался с ней в юности, и ему было, что вспомнить. Надо ли говорить с каким трепетом я внимал тому, что происходило вокруг меня. Желание ничего не упустить, чтобы затем пересказать дяде, подогревало мой интерес. В заключение добавлю, что стрижка в домашних условиях все же состоялась. Однако расставшись с частью волос, я (в отличие от библейского Самсона, лишившегося при этом своей силы), в конечном итоге, безусловно, приобрел, обогатившись новыми знаниями о поэте, да и просто незабываемыми впечатлениями. Согласитесь, что ради такого итога стоило завалить зачет.
∗∗∗
Текст:©Василий Куприянов, заслуженный артист России. Из сборника «Московская мозаика» (Ахматова).