«Я влюблен в твой острый запах». Генрих Сапгир и Лианозовская группа

 

Однажды Генрих меня спросил:
— А тебя напрямую в КГБ вызывали?
— Напрямую никогда. Гадили через третьих лиц.
— А меня вызывали. Кулаком стучал по столу какой-то олух: «Убирайтесь отсюда к чёртовой матери!»
Я ответил: «Нет, это вы убирайтесь, а я останусь».
/из воспоминаний Константина Кедрова/

***

Мы хотим рассказать об авторе, который известен многим с детства, если не по книгам и стихам, то совершенно точно по мультфильмам, сценарии к которым он написал. Причём, сами мультфильмы намного более известны зрителю, чем имя автора текстов. Однако, его имя хорошо знакомо поклонникам поэзии и прозы 60-х, позднего советского и постсоветского периода. Генрих Вениаминович Сапгир (1928–1999) – автор сценариев мультфильмов «Принцесса и людоед», «Паровозик из Ромашково» и, в то же время, автор «Сонетов на рубашках», фантастической повести «Армагеддон». Таким образом, он и один из основных участников Лианозовской группы, и, в то же время, состоявшийся детский писатель. Массовому читателю и зрителю в наше время Сапгир, как правило, известен в лучшем случае лишь с какой-нибудь одной стороны, а часто, и вообще не известен.

Генрих Сапгир и Игорь Холин. Дома у Холина. Фотография с выставки Музея современного искусства «Гараж»

В настоящий момент авторы, принадлежащие андеграунду 1960-70-х годов прошлого века, постепенно теряют широкую читательскую аудиторию и переходят в круг интересов профессиональных исследователей литературы. Ведь неофициальная литература имела в те годы не только огромное художественное значение, но и была, прежде всего, глотком свободы, враждебным устоявшимся советским традициям в искусстве. Именно в последней ипостаси она имела большой эмоциональный отклик у читателей, потерявший своё значение в наши дни. Мы пришли к мысли, что будет справедливым напомнить о значительной роли нового неподцензурного российского искусства 60-70-х годов прошлого столетия об одном из главных его представителей – Генрихе Сапгире.
Удивительно, но первым учителем Сапгира еще в конце 30-х годов стал Арсений Альвинг (Смирнов), поэт-символист, ученик и последователь Иннокентия Анненского, чудом выживший в 20-30-е годы. Под его влиянием юный Сапгир прошёл фундаментальную школу классического стихосложения. Однако впоследствии, став одним из первых участников Лианозовской группы, состоящей из творческой молодёжи, сплотившейся вокруг друга уже покойного тогда Альвинга Евгения Кропивницкого, объединенной стремлением ко всему новому в искусстве, Сапгир больше никогда не возвращался к традиционным стихам и уничтожил свои ранние произведения, считая их лишь подражанием, упражнением для дальнейшего развития. Встречи в Лианозово были открытые, приходить могли все, кто захочет. Не имея лучезарных отношений с советской действительностью, Генрих с лучшими своими друзьями художником Оскаром Рабиным и поэтом Игорем Холиным, старались сохранить себя от её разрушительного воздействия в своём кругу общения на островке свободы в Лианозово.

В. Пивоваров Холин и Сапгир плывущие. Из альбома В. Пивоварова «Холин и Сапгир ликующие».

Сапгир считался человеком-праздником, обладая огромной позитивной энергией, с внешней лёгкостью преодолевал любые нелепые и досадные жизненные перипетии, характерные для того исторического периода. Сначала незабываемым приключением стала публикация произведений лианозовцев в первом самиздатовском журнале «Синтаксис». А. Гинзбург уговорил Сапгира опубликовать в созданном им поэтическом альманахе написанную Генрихом в 1958 году поэму «Бабья деревня». Несмотря на то, что самиздатовский журнал не имел никакого отношения к политике, все были наказаны. Больше всех пострадал сам молодой редактор, а про остальных участников напечатали статью в «Известиях» — «Бездельники карабкаются на Парнас», где всех заклеймили.

Слева на право: Г. Сапгир, В Пивоваров, И. Холин. 1998 г. Фото: Андрей Северный.

Эта история полностью уничтожила даже самую призрачную надежду быть опубликованным. В это самое время и предложили Генриху Вениаминовичу писать для детей. Борис Слуцкий привёл его в редакцию издательства «Детский мир» и Сапгир понял, что это единственный шанс остаться в литературе. Прогрессивный главный редактор «Детского мира» Ю.П. Тимофеев пригласил сотрудничать и других лианозовцев. Однако лишь Сапгир был полностью признан как детский поэт, остальные, напечатав несколько детских книжек, ушли из детской литературы.
Взявшись писать для детской аудитории не по своей воле, он, тем не менее, сразу стал перспективным детским автором. В 1968 году Сапгира даже приняли в Союз Писателей, именно как автора книг для детей. И, когда, казалось бы, всё шло благополучно, произошла новая абсурдная история. Как детскому писателю, Сапгиру поручили работу с молодёжью. Генрих Вениаминович взялся за новое дело с большим рвением. По его воспоминаниям он привёл в Союз участников литературного объединения молодых поэтов СМОГ. Затем он организовал встречу с молодым художником из студии Белютина. Видимо сыграло роль то, что как раз в этот момент советские танки входили в Прагу, но Сапгира исключили из Союза Писателей, даже не успев выдать ему членский билет. Обидевшись на писателей, Сапгир, однако, тут же вступил в Союз Кинематографистов, где его, как он вспоминает, «ещё не знали с плохой стороны». Возможно, именно по этой причине детям посчастливилось получить много новых хороших мультфильмов, сценарии к которым написал Генрих Сапгир.

У. Оскара Рабина в Лианозово. Слева направо: И. Холин, Г. Сапгир, В. Бугаевский, В. Кропивницкая.

Третий крупный скандал, происшедший в жизни поэта, имел и вовсе печальные последствия. В 1979 году известные литераторы выпустили альманах «Метрополь», включивший в себя большой пласт неподцензурных текстов разных авторов. В числе прочих было напечатано несколько стихотворений из сборников «Голоса», «Сонеты на рубашках» и Генриха Сапгира. Один из выпущенных экземпляров был передан в США для публикации. После разгрома альманаха, Сапгир не имел возможности публиковаться, даже как детский автор.
Стихи «для взрослых» Сапгира публиковались за пределами страны и раньше, но поэт относился к этому очень осторожно. Первая публикация в СССР состоялась  в 1988 году в журнале «Новый мир», и в неё наряду с более поздними «Сонетами на рубашках», вошли три текста из «Голосов». Первой официальной публикации своих «взрослых» стихов в России Генрих Сапгир ждал 40 лет. Никогда неунывающий Генрих писал все это время детские книги, сценарии для мультфильмов, пьесы для детей, создал огромное количество текстов для диафильмов в 60-е годы. Он принимал участие в выставках своих друзей художников. В 1975 году художники-нонконформисты устроили выставку в павильоне «Пчеловодство». Сапгир тоже решил поучаствовать. На полотняных спинах двух своих рубашек он написал фломастером два своих сонета: «Тело» и » Дух», так и их и повесили на стене павильона. Таким образом, родилась идея цикла «Сонеты на рубашках». Но провисели эти рубашки на стене павильона недолго. Начальство потребовало, чтобы их убрали, потому что текст не прошёл цензуру. Сапгир на протяжении всего творческого пути был склонен к перформансу, идея с рубашками стала началом так и нереализованного проекта экспозиционной «комнаты-текста», помещения, отведённого под квартирную выставку, но представляющего собой связный поэтический текст.

Генрих Сапгир с женой Кирой. 1970-е годы. Фото: Владимир Янкилевский

На «детского» Сапгира оказало влияние творчество обэриутов, с которым он познакомился, в общем-то, случайно. В 1958 году, когда умер Заболоцкий, Генрих ещё работал на скульптурном комбинате. Его друзьям — Лемпорту, Силису, Сидуру, заказали надгробие. В мастерскую пришли дети Заболоцкого — Никита и Наташа. Сапгир с ними подружился, а за Наташей он и ухаживал. Заболоцкие подарили ему “Столбцы”, перепечатанные на машинке и переплетённые суровым полотном. До этого о творчестве обэриутов Сапгир знал лишь отдалённо.
Все скандалы и жизненные неурядицы всё же не касались солнечной, игровой сущности творчества Сапгира. В 90-е годы Генриха Сапгира начали активно публиковать, он написал в это время несколько прозаических произведений, легко освоил компьютер и тщательно сохранял все черновики в электронном виде, благодаря чему сегодня имеется электронный архив поздних его произведений. Сапгир умер в октябре 1999 года от инфаркта в переполненном московском троллейбусе по пути на презентацию книги «Поэзия безмолвия. Антология» А.И Кудрявицкого.

В. Пивоваров. Генрих Сапгир, его жена Кира и кошка Сапгира. Из альбома «Действующие лица» 1996 г.

«Детские» произведения автора известны публике больше, чем «взрослые». По ряду причин произведения «для взрослых» публикуются мало, зато мультфильмы, снятые по сценариям поэта, хорошо знакомы детям. Большой вклад в сохранение наследия и памяти о Генрихе Сапгире внесла его третья супруга, ныне тоже покойная, Людмила Родовская. Благодаря её деятельности был создан электронный портал «Беседы с Сапгиром о Сапгире», который включил в себя значительное количество его текстов и интервью, которые он давал различным изданиям в последние годы жизни.
Теперь, несмотря на то, что основной архив Сапгира находится в Германии, интересующиеся биографией автора читатели и исследователи, имеют возможность многое узнать о жизни Генриха Сапгира можно сказать из первых рук.

***

Полынь (из рукописного сборника «Земля»)

Я влюблен в твой острый запах,
Горько-пряная полынь.
На твоих зеленых лапах
Бродят призраки пустынь

Пахнет буйною весною,
Храпом диких табунов,
Веет свежестью степною
От простых твоих цветов.

И плывут передо мною
В расцветающей дали
Дальний край, объятый зноем,
Травы, травы, ковыли….

Вижу я глухие стены
Обомшелых крепостей
И костры с зажженным сеном,
И приход лихих гостей.

Вижу витязей богатых
На горячих скакунах.
Вижу блеск их лат крылатых
И шелка на стременах.

На одеждах их нарядных
И яшма, и бирюза.
Но горят желаньем жадным
Их раскосые глаза.

Слышу говор их невнятный,
Стук копыт и грозный гам.
Вижу я, как тучей ратной.
Мчатся рати по холмам.

Как огромной хищной птицей,
Старым коршуном седым
От границы до границы
Распластался синий дым.

И летят на бой дружины
Загорелых удальцов.
И несется клич старинный
Над отрядами бойцов:

«Постоим за Землю, люди!
За Святую Русь, вперед!»…
Вот столкнулись грудью к груди,
Все гремит, кипит, ревет.

Вижу я, в смятенном страхе
Убегает татарва.
Только сабель блещут взмахи,
Да кровавится трава.

Только звонко свищут стрелы,
Да гремит упавший щит.
И скакун осиротелый
Труп в испуге волочит.

А кругом лишь ширь степная
Да сияющая синь…
Вот о чем напоминает
Мне пахучая полынь.

/Генрих Сапгир/

***

© материал подготовлен:  Ларюшина Галина, независимый исследователь творчества Генриха  Сапгира.

***

Связаться с редактором

***

Архив:

Дом Ильи Остроухова: экскурсия Михаила Алшибая по выставке «Генрих Сапгир и Жар-птица»