Николай Тюрин «К столетию разгрома Антоновского восстания»

Николай Викторович Тюрин — поэт и писатель, краевед.  Является автором  романа «Антонов. Последний пожар». Проведя большую работу в архивах, Н. Тюрин создал уникальное произведение, которое освещает сложные и противоречивые вопросы установления Советской власти на Тамбовщине.  Книга построена на использовании в его основе обширного архивного материала и воспоминаний очевидцев. 

---

В 2021 году исполняется сто лет трагическим событиям разгрома Тамбовского крестьянского восстания под предводительством Александра Антонова, прозванного в народе «антоновщиной».  Восстание явилось печальной вехой в истории нашей Тамбовщины, а последствия его сказываются и по сегодняшний день.  В августе 1920 года в селе Каменка Тамбовского уезда крестьяне взялись за оружие и разгромили продовольственный коммунистический отряд, направленный сюда для изъятия хлебных запасов у населения. Очень быстро волнения перекинулись на близлежащие сёла и деревни, поднимая на борьбу всё новые массы крестьян. В сентябре огнём восстания уже были охвачены: Кирсановский, Борисоглебский, Тамбовский уезды — почти полностью, Козловский, Моршанский уезды – частично. Кроме того, полыхали восстанием и прилегающие волости Саратовской, Пензенской и Воронежской губерний. Размах восстания был огромен, поэтому привлёк пристальное внимание ЦК ЦК РКП(б) и Совет народных комиссаров РСФСР во главе с В. И. Лениным.

Антикоммунистическое восстание возглавил член партии эсеров Александр Степанович Антонов. Это была легендарная личность. Он родился в 1889 году в Москве, но с раннего детского возраста проживал с семьёй в Кирсанове. В школе не доучился по причине плохого поведения, а уже в 1907 году вступил в партию социалистов-революционеров и принял активное участие в экспроприациях. Он возглавлял группы, которые совершали налёты на магазины, товарные лавки, кассы учреждений с целью добычи средств на нужды партии. В 1910 году за ограбление железнодорожной кассы станции Инжавино тамбовский суд приговорил Антонова к смертной казни. Позже по распоряжению премьер-министра России Столыпина смертную казнь ему заменили на пожизненную каторгу. Срок он отбывал в тюрьмах Тамбова и Москвы, а также в знаменитом Владимирском централе. На свободу Антонов вышел в марте семнадцатого года после Февральской революции по амнистии и направился в Тамбов, где уже в апреле 1917 года поступил на службу в милицию. Вот так, по иронии судьбы, вчерашний разбойник и грабитель стал блюстителем правопорядка. В ноябре того же года Антонов получил повышение по службе и стал начальником милиции Кирсановского уезда. В этой должности он проработал до июля 1918 года. В этот период власть в Кирсанове постепенно переходила в руки большевиков. В 1918 году там была создана Кирсановская уездная ЧК, которая принялась устранять эсеров с руководящих постов. Антонов с частью своих милиционеров под угрозой ареста перешёл на нелегальное положение и стал мстить коммунистам. Временно находясь в тени, Антонов сколотил небольшой отряд из недовольных властью и занялся налётами на Советские учреждения, то есть вернулся к той своей «работе», которую хорошо освоил до тюрьмы. Большевики называли этот отряд «бандой Антонова», а современные исследователи называют уважительно «боевой дружиной».  Хороши же были эти «дружинники», нападавшие на волостные Советы, убивавшие коммунистов и грабившие кассы сельских товариществ для своей личной наживы!
По Кирсановскому уезду около ста коммунистов сложили свои головы ещё до августа 1920 года, то есть до начала восстания. Одним из первых в октябре 1919 года был убит недалеко от Инжавино на озере Ильмень бывший председатель Тамбовского губисполкома М. Д. Чичканов.
2 декабря 1919 года Антонов с отрядом совершил дерзкое ограбление Инжавинского Упродкома, при котором погибло  четыре человека. Из кассы Упродкома налётчики похитили более миллиона рублей. Это всего лишь один из примеров дерзких операций Антонова.
Отряд  понемногу рос и в 1919 году насчитывал около ста пятидесяти человек. А больше он и не набирал, чтобы быть мобильнее и легче скрываться от преследования. Хотя желающих к нему присоединиться было предостаточно. В то время по лесам и оврагам скрывалось много дезертиров, не желавших воевать в Красной Армии. В отдельные месяцы их численность по тамбовской губернии достигала ста тысяч человек. Другой, важной частью антоновского контингента, являлись бывшие офицеры царской армии, крупные землевладельцы, кулаки, владельцы мельниц и другой крупной недвижимости. У последних власть конфисковала имущество, тем самым озлобив их против себя. Эти люди были достаточно влиятельными, к ним прислушивались, с ними советовались и им верили.
Основной причиной Тамбовского восстания явилась грабительская продовольственная развёрстка, наложенная большевиками на Тамбовскую губернию.
Надо отметить, что сама продразвёрстка впервые была применена ещё в царской России в 1916 году. Но уже в большевистской России эта форма изъятия у крестьянства излишков продовольствия приобрела извращённые черты. При вопиющем беззаконии происходила экспроприация имущества у граждан. Молодая Советская республика и её армия остро нуждались в продовольствии, и достать его нужно было любой ценой. От этого зависело само существование страны Советов.
Безвозмездному изъятию у крестьян подлежали хлеб, зернофураж, мясо, картофель и другие продукты.
Во время сбора продовольствия сопротивление крестьян подавляли отряды деревенской бедноты, части особого назначения (ЧОН) и продотряды, состав которых формировался из бойцов других регионов страны.

План по продразвёрстке на 1920 год составлялся властями, исходя из урожая предыдущего года. Однако этот год выдался неурожайным, а продкомиссары не захотели уменьшить планируемые цифры сбора и силой изымали у крестьян последнее зерно, включая семенное, обрекая их на голодное существование.
Продкомиссары на местах не подчинялись уездному начальству. Всем уездным ревкомам и уездным исполкомам предписывалось самым категорическим образом не вмешиваться в работу продорганов и оказывать им всяческое содействие. Лицам, не исполняющим этот приказ, какой бы пост они не занимали, грозили отстранением от должности и военно-революционным судом. Волостным советам предписывалось немедленно выполнять все распоряжения продорганов, касающихся продовольствия.
24 января 1920 года Народный комиссар продовольствия РСФСР Александр Цюрупа прислал в Тамбов телеграмму, где было сказано: «Усильте заготовки немедленно. Мобилизуйте все силы, чтобы подать хлеб рабочим, которые приедут за ним. Категорически приказываю выполнить в ближайшее время не менее 60 % развёрстки, карая всякое затягивание и бездействие». Виновных в неисполнении этого приказа губернские власти предписывали расстреливать».
На эту команду из Москвы сразу же последовало распоряжение тамбовских властей. И уже председатель Тамбовского Губисполкома Николай Немцов в секретной телеграмме от 03.02.1920 для уездных продорганов приказывал: «В тактике работы применять конфискацию всего имущества, всего хлеба до ста процентов и всего скота и лошадей. Отныне исключается всякая возможность вмешательства Уисполкома в ваши внутренние дела. До 15 марта должны быть выполнены развёрстка хлеба и других зерновых продуктов. За невыполнение приказа упродкомиссары подлежат суду». Эту телеграмму также подписал Губпродкомиссар Гольдин.
8 июня Гольдин сообщает упродкомиссару Кирсановского уезда Лысову: «Получена телеграмма за подписью Ленина, Склянского, Брюханова о тяжелом положении Западного фронта с продовольствием и наступающего общего продовольственного кризиса. Они предписывают в продзаготовках не останавливаться ни перед какими мерами». Далее сам Гольдин приказывает: «Начинайте массовую конфискацию скота и аресты. Скот возврату не подлежит даже в случае последующего выполнения развёрстки».
Естественно, что подобные репрессивные меры вызывали ответную реакцию у крестьян. И вот уже отряды Антонова стали нападать на советские склады и реквизировать хлеб.
В газете «Известия Всероссийского ЦИК Советов», № 30 от 16 июня 1920 года говорилось: «Антоновым разгромлен целый ряд продовольственных складов, расхищены миллионы пудов хлеба, а главное: сбор продовольственной развёрстки за 1920 год пришлось прекратить по всей Тамбовской губернии, считавшейся ударной в продовольственном отношении».
Тамбовское восстание уже грозило бедой для всей Советской России. Не случайно сам Ленин 19 ноября 1920 года писал командующему ВОХР товарищу Корневу и председателю ВЧК Дзержинскому следующее: «Товарищ Шлихтер (председатель Тамбовского Губисполкома – курсив автора) сообщает мне об усилении восстания в Тамбовской губернии и слабости наших сил, особенно кавалерии. Скорейшая (и примерная) ликвидация безусловно необходимы. Прошу сообщить мне, какие меры принимаются. Необходимо проявить больше энергии и дать больше сил».
В итоге и энергию проявили, и сил дали столько, что восстание было задушено, тысячи крестьян убиты, а десятки тысяч высланы в лагеря.
Но осенью 20-го года и зимой 21-го Антонову сопутствовал успех. Большие силы коммунистических частей в 1920 году дрались на внешних фронтах против Врангеля и поляков, поэтому поначалу большевики не уделили достаточного внимания разраставшемуся восстанию. Отряды Антонова захватывали Инжавино, Токарёвку, Уварово, грабя советское имущество. Одно время они подступили даже к Тамбову, но пойти на штурм не отважились ввиду слабого вооружения и плохой организации. В апреле 1921 года Антоновым на короткий срок было захвачено Рассказово, благодаря предательству одного из  советских командиров.
В январе 1921 года силы повстанцев реорганизовались в две армии, поделённых на полки. Во главе пёстрого войска стоял Главный Оперативный Штаб под командованием самого Антонова. Боевым командиром армий являлся товарищ Антонова Пётр Токмаков. Силы восставших в этот период оцениваются примерно в десять тысяч человек.
По сёлам и деревням проводились митинги, на которых выступали Ишин, Плужников и другие, политические лидеры восстания, призывая записываться в партизанские полки.  Своей целью восставшие ставили свержение Советской власти и созыв нового Учредительного собрания. Против коммунистов начался беспощадный террор.
Повсеместно антоновцы свергали советские исполкомы и устанавливали свою власть Союза Трудового Крестьянства (СТК).

Разумеется, что в основной массе крестьяне не были жестокими убийцами. Они восстали за свои дворы, за свои семьи, за свой хлеб. А потом они обречённо бродили в составе полков по лесам и лишь изредка принимали участие в настоящих боях.
Приведу лишь несколько примеров, чтобы восстановить картину жестокости столетней давности.
С 10 по 13 марта 1921 года проходил десятый съезд Кирсановской  уездной партийной организации ВКП(б). Из доклада секретаря Укома товарища Ильина: «29 августа бандиты налётом разрушили Иноковскую партийную организацию, зверски убив семнадцать человек. Со времени выступления бандитов у нас совершенно разрушены одиннадцать волостных организаций, в которых вырезаны семьдесят восемь коммунистов, в том числе выездная сессия ГубЧКс девятнадцатью сотрудниками. Всего по 1 марта зафиксировано до ста пятидесяти погибших коммунистов, то есть половина членов деревенских организаций».
В другом документе того времени есть подробности убийства иноковских коммунистов: «28 августа в село Иноковку (родины Петра Токмакова – командира антоновской армии) явилось девяносто человек всадников с красными повязками на фуражках. Они назвались продотрядом из Тамбова, но потом выяснилось, что это бандиты во главе с Антоновым. Застигнутые врасплох милиционеры и местная власть были ими обезоружены и казнены самым зверским способом. На трупах убитых обнаружено до тридцать и более колотых ран».
По докладу ЧК в селе Калугино арестованного председателя волкомпарта товарища Голомазова зверски казнили: раскаливали до красна проволоку и протягивали её в ноздри, уши и рот. Затем отрезали члены тела и изуродованный труп привязали к хвосту лошади, таскали по селу.
В селе Караваино были зверски казнены местные коммунисты Бербешкин И. В., Прошин И. С., отец и сын Кочетковы. Сначала их жестоко избили, а затем живьём засыпали землёй в колодце посередине села. Бандиты поставили у колодца караул на несколько дней, чтобы несчастных тайком не выкопали. Из-под земли ещё долго доносились стоны.
В конце февраля 1921 года в Кирсановский Уисполком поступило заявление от членов РКП (б) Куровщинской волости. В нём говорилось, что в селе Гусевке бандиты убили члена волисполкома товарища Черенкова. Ему, связанному, наносили удары шашками, а потом отрубили голову. Также в этот раз был убит народный судья Кирсановского уезда товарищ Скобеев. Его связали, уложили на землю. После этого главарь шайки заиграл на гармонике, а вся ватага на лошадях топтала Скобеева. У председателя Куровщинского волисполкома товарища Задохина жену исстегали плетьми до беспамятства.
28 мая банда Карася произвела налёт на Беломестную Двойню, где зарубила членов волостного и сельского советов. Всего жертв банды в Беломестной Двойне около пятидесяти человек, зверски убитых.
Это лишь небольшие фрагменты из задокументированных случаев расправ над коммунистами. Позднее за их смерти своими жизнями ответят многие из восставших крестьян, а также члены их семей.
В ЦК коммунистической партии наконец-то решили заняться восстанием всерьёз. В Тамбов был спешно откомандирован Владимир Антонов-Овсеенко, который возглавил полномочную комиссию ВЦИК по ликвидации восстания.
За январь-март 1921 года Красная армия ранеными, пленными и убитыми потеряла 1979 человек, из них убито 293 человека. За этот же период крестьянские отряды потеряли 6254 человека, из них 4426 человек убитыми. Безвозвратная убыль людей у антоновцев была выше в 15 раз.
А в мае 1921 года в командование войсками Тамбовского гарнизона вступил известный большевистский военачальник Михаил Тухачевский с приказом покончить с восстанием в месячный срок. Его заместителем был назначен помощник командующего Киевским военным округом Иероним Петрович Уборевич, а начальником штаба – помощник командующего Западным фронтом Николай Евгеньевич Какурин.
В распоряжение Тухачевского поступали всё новые и новые хорошо вооружённые армейские части, численность которых вскоре достигла   более пятидесяти тысяч человек. В конце мая войска Тамбовской губернии завершили подготовку к нанесению решающих ударов по главным военным силам мятежников. К этому времени советские войска в губернии насчитывали 37,5 тысяч штыков и 10 тысяч сабель, которых своей огневой мощью поддерживали 9 артиллерийских бригад, 4 бронепоезда, 6 бронелетучек, 5 автобронеотрядов и 2 авиаотряда. Численность войск, предназначавшихся для непосредственного участия в боях против антоновцев, достигала 53 тысяч бойцов. А вообще же численность войск Тамбовской губернии со вспомогательными частями и обслуживающим персоналом составляла свыше 120 тысяч человек.

В июне-июле 1921 года основные силы восставших были разгромлены, а многие их командиры убиты в боях. Повстанческая армия как единая структура перестала существовать. Однако не только военными силами было подавлено восстание. Плохо вооружённые крестьяне, скакавшие на подушках вместо сёдел, отчего часто по улицам носился куриный пух, продолжали оказывать сопротивление, прячась по лесам недалеко от своих сёл. И тогда советское командование перешло к тактике взятия заложников и отправке их в концентрационные лагеря.
Ни отмена продразвёрстки, ни значительные военные и политические силы Советской власти в губернии так и не смогли достигнуть существенного перелома в настроении крестьянства. Большая масса населения поддерживала Антонова, видя в нём защитника своих интересов. Отряды партизан раз за разом стремительными набегами трепали отряды красноармейцев.
Первые репрессивные приказы издавались командованием ещё в начале восстания в 1920 году. 3 сентября 1920 года на заседании Тамбовского губкома РКП (б), на котором присутствовали Мещеряков, Васильев, Райвид и Шлихтер, было вынесено постановление: «борьба с бандитами должна вестись по-прежнему методами суровых и решительных репрессий, не останавливаясь перед уничтожением селений, которые, несмотря на все предупреждения, будут активно участвовать в бандитском движении.
26 октября 1920 года на заседании Военного совета по ликвидации восстания под председательством товарища Шлихтера решили «предложить Губчека срочно организовать концентрационный лагерь для лиц, причастных к бандитизму.
На объединённом заседании президиума Губвоенсовета, Губкома и Губисполкома 27 декабря 1920 года было вынесено следующее постановление: «Ввиду перегруженности в Тамбове арестованными концентрационных лагерей и мест заключения просить ВЧК разрешить переброску части арестованных до 3000 человек в другие губернии».
«Заложников накоплено в концлагерях до пяти тысяч человек, а нарядов на их высылку нет», — сетовал председатель Полномочной комиссии ВЦИК Антонов-Овсеенко в докладе В. Ленину о положении дел в Тамбовской губернии от 20.07. 1921 года.
Широкую известность получили приказы №130 и №171. Эти приказы узаконили взятие заложников за скрывающихся бандитов.
Приказ №130 командующего войсками Тамбовской губернии Тухачевского о мерах борьбы с повстанцами от 12 мая 1921 года гласил: «3. Семьи неявившихся бандитов неукоснительно арестовывать, а имущество их конфисковать. 4. Арестованные семьи, если бандит не явится и не сдастся, будут пересылаться в отдалённые края РСФСР. 5. Бандитов, не явившихся для сдачи, считать вне закона».
Приказ № 171 был более чудовищен. Предписывалось граждан, отказывающихся назвать своё имя, расстреливать на месте. Бандитским сёлам объявлялся приговор об изъятии заложников. Их надлежало расстреливать в случае не сдачи оружия. Если красноармейцы находили спрятанное оружие, то старшего работника в семье расстреливали на месте. Семья, в доме которой укрылся бандит, подлежала аресту и высылке из губернии, имущество её конфисковалось, старший работник в семье расстреливался без суда. Семьи, укрывавшие членов семьи или имущество бандитов, рассматривались как бандитские; старший работник расстреливался без суда. Под этим приказом также стоят подписи Тухачевского, Антонова-Овсеенко, Лаврова и Васильева.

Таким образом, несчастным детям и старикам нельзя было укрыться даже у родственников. Применение этого приказа, как и ему подобных, обернулось величайшей трагедией для тамбовских сёл и деревень.
На 22 июня 1921 года в Тамбовской губернии было создано 7 концентрационных лагерей: в Тамбове, Козлове, Кирсанове, Борисоглебске, Моршанске, Сампуре и Инжавино. Общий тип лагерей – солдатские палатки, обнесённые колючей проволокой. Общая вместимость лагерей составляла 13500 человек.
При исполнении приказов в заложники брались даже грудные дети и беременные женщины, положение которых в лагерях было очень тяжёлым. Недоедание и болезни делали своё чёрное дело. Люди умирали, не выдерживая лишений. В Кирсановском уезде началась эпидемия холеры, которую властям удалось локализовать. В сводке о движении холеры сообщалось, что с 26 июня по 3 июля 1921 года выздоровело – 7, умерло – 29 и осталось больных – 21 человек.
В так называемых бандитских сёлах началось массовое изъятие заложников. Это протекало следующим образом. Село оцеплялось по периметру красными войсками, и объявлялся общий сход граждан. На сходе комиссар зачитывал приговор селению. Затем бралась первая партия заложников, и гражданам давалось два часа на выдачу оружия и скрывающихся бандитов. Если через два часа требования советской власти не выполнялись, то заложников расстреливали и брали новую партию. В отдельных сёлах так продолжалось до трёх раз, пока население упорствовало. В конечном итоге расстрелами невиновных власть ломала сопротивление и добивалась своего.
22 июня 1921 года в Тамбове Полномочная комиссия ВЦИК отмечала: «Всего изъято 11000 бандитских элементов, из них свыше 3000 высланы за пределы губернии. В Паревке был успешно применён приказ №130. Расстреляно 80 заложников. Население дало все сведения об имеющихся бандитах, оружии, бандитских семействах». Вершители судеб постановили «подобную Паревской, операции провести в таких бандитских селениях, как Каменка, Пахотный угол».
В целях оздоровления селения семьи расстрелянных заложников и скрывающихся бандитов были изъяты и высланы в концентрационный лагерь. Выслано в Курдюках и Кареевке свыше 80 семей общей численностью 300 человек. Бандитов явилось добровольно 150 человек. В Богословке 4 июля расстреляна первая партия заложников – 21 человек, 5 июля расстреляна вторая партия – 15 человек. Изъято 60 бандитских семей до 200 человек.
По Козловскому боеучастку взято заложников 54 семьи, всего 702 человека. Всего приказ №130 производится в 8 районах и 66 волостях и сёлах губернии.
По 4-му Козловскому боеучастку на 5 июля в концлагере и тюрьмах – 1318 человек, из них 458 женщин и 613 детей. Бандитов – 638 человек. Расстреляно 19 человек.
Из сводки по 2-му Тамбовскому боеучастку на 15 августа 1921 года: «Бандитов: явилось добровольно – 3031, после изъятия семей – 251 человек, взято в облаве – 1754 человека, взято в плен – 37 человек, убито – 361 человек, выдано населением – 65 человек. Итого – 5499 человек. Дезертиров задержано – 6073 человека. Расстреляно: бандитов – 601 человек, дезертиров – 3 человека, заложников – 217, укрывателей – 2 человека. Изъято населения: семей бандитов – 1068, заложников – 3023 человека. Разобрано бандитских домов – 105, сожжено – 48.
В архивах сохранились некоторые списки заложников. Например, за бандита Карева Анания Фёдоровича из деревни Отрепьевка были взяты следующие лица: Карева Секлетиния – жена, 33 года; Иосиф – сын, 11 лет; Нелида – дочь, 9 лет; Мария – дочь, 7 лет; Татьяна – дочь, 3,5 года; Клавдия – дочь, 1 год. За бандита Ломова Фёдора Александровича: Ломов Александр Прокопьевич – отец, 47 лет; Пелагея Тимофеевна – мать, 47 лет; Анна – сестра, 9 лет; Фёкла – сестра, 6 лет; Степан – брат, 16 лет; Иван – брат, 4 года.
Можно ли было Советской власти избежать такого произвола, излишней жестокости и фактически уничтожения населения? Думаю, что да, но это заняло бы значительное время. Вот и бросился ретивый служака, который незадолго до этого жестоко подавил Кронштадский мятеж, с яростью выполнять поручение правительства.
На первоначальный террор антоновцев по отношению к сельским коммунистам и продотрядовцам власть ответила более масштабным жесточайшим террором. Да, антоновцы тоже не церемонились с большевиками. Они их рубили шашками, привязывали живых за хвосты лошадей и гоняли по селу, вырезали на телах звёзды, опускали в проруби под лёд и совершали ещё много чего страшного. Эти события все задокументированы в архивных справках и воспоминаниях очевидцев. Не оправдывая зверства антоновцев (о которых речь пойдёт в отдельной статье), нельзя оправдывать и гибель ни в чём не повинных заложников, которые и не должны были выдавать на смерть своих отцов, сыновей и братьев. Многие из них сами приняли мученическую смерть, став заложниками не только власти, но и своей совести. Было бы в корне неправильным забыть об этих людях и трагических моментах истории Тамбовщины.

Советская Россия после разрушительной Гражданской войны остро нуждалась в рабочих руках, поэтому тамбовские заложники пришлись как нельзя кстати.  Их высылали в концентрационные трудовые лагеря для выполнения тяжёлых неквалифицированных работ. Было распоряжение направлять женщин-заложниц в город Астрахань на рыбные промыслы.
При высылке женщин-заложниц в Московскую губернию из Козловского концлагеря в числе 506 человек, у них в дороге умерло 7 грудных детей.
В начале августа на берегах реки Вороны близ сёл Паревка и Рамза в ходе многодневной операции был уничтожен и отряд Александра Антонова. Последние скрывавшиеся группы восставших были разгромлены осенью 1921 года. А 24 июня 1922 года Александр Антонов и его брат Дмитрий были убиты в селе Нижний Шибряй, что расположено вблизи города Уварово.
Численность населения волостей, активно поддержавших Антоновское восстание, по результатам переписей 1920 и 1926 годов значительно уменьшилась. Вот лишь некоторые цифры: с. Бурнак – убыль более 1000 человек, Нижний Шибряй – убыль 1600 человек, Мучкап – 1350 человек, Туголуково – более 1900 человек, Уварово – 3400 человек, Шапкино – более 1500 человек, Иноковка – более 2200 человек, Паревка – более 5000 человек, Пересыпкино – 2400 человек, Рудовка – более 1500 человек, Верхоценье – более 1800 человек, Большая Липовица – более 2500 человек, Текино – более 1100 человек, Хитрово – более 1200 человек, Калугино – 1100 человек и т. д.
Не избежали трагической участи и многие видные советские деятели, участвовавшие в подавлении восстания.
12 июня 1937 года Тухачевский  по постановлению Верховного суда СССР был расстрелян. В 1937-1938 годах были арестованы и расстреляны советские военачальники, участники борьбы с Антоновщиной: И.П. Уборевич, И. Ф. Федько, Ю. Ю. Апплок, Н. Е. Какурин, А. В. Павлов, К. П. Невежин, А. А. Милонов и другие. Также были расстреляны  Владимир Антонов-Овсеенко и  Васильев (Гольберг) Борис Афанасьевич, бывший секретарь Тамбовского губкома.
И это далеко не полный перечень репрессированных советских деятелей, участников Тамбовского восстания. О том страшном времени замечательные слова сказал Николай Бухарин, сыгравший определённую роль в подавлении тамбовских повстанцев. Он, ещё в тридцать шестом году радовавшийся, что расстреляны Каменев, Зиновьев и другие противники Сталина, был арестован в 1938 году и 15 марта расстрелян. В своём предсмертном письме Бухарин написал: «История не терпит свидетелей грязных дел!»
Вот так… Прошло уже слишком много времени с тех пор, и никого из участников и свидетелей Тамбовского восстания не осталось в живых. Но живы их дети, внуки и правнуки. Жива память народная. Покосившиеся обелиски напоминают нам о грозных бурях, об испепеляющей ненависти и человеческой жестокости. Эту память надо сохранить для потомков. Нужно воспринимать историю такой, какова она есть, не приукрашивая и не опуская неудобные для политической конъюнктуры моменты.
На бескрайних полях колосятся тучные хлеба, шумят привольные леса, текут полноводные реки, и значит – жива моя Тамбовщина. И будет жить!

*****

Автор: Николай Тюрин

---