Зинаида Башкирова-Бёрк – свидетель Русской революции и ирландской политики, керамист и писатель
Родившейся в 1908 г. в Санкт-Петербурге, столице Российской империи, Зинаиде Башкировой, казалось, была уготована жизнь в роскошных поместьях, дворцах и именьях среди балов, званых обедов и бесконечных светских удовольствий. Мать – Зинаида Павловна Сумарокова-Эльстон – дочь графа Павла Феликсовича Сумарокова-Эльстона, двоюродная сестра и близкий друг молодого Феликса Юсупова, чьей дружбой и поддержкой она пользовалась всю жизнь. В своих мемуарах Феликс Юсупов вспоминал, что она не была яркой красавицей, но обладала добрым нравом, и за это ее все обожали[1]. Отец – Алексей Александрович Башкиров – вышедший в отставку капитан Императорской гвардии служил сначала в Контрольном управлении в Варшаве, затем в Дирекции императорских театров. Его род по матери, княгини Марии Александровны Чегодаевой-Саконской, согласно семейной легенде, шел от Чагадая, сына великого Чингисхана[2].
Зинаида провела свои первые годы в роскошных квартирах, дворцах и поместьях в Санкт-Петербурге, Варшаве, Царском Селе, на Кавказе и в Крыму. Была представлена императрице. Ее будущее рисовалось радужным и успешным.
В самом начале Первой мировой войны Алексей Башкиров вернулся в чине штабс-капитана в свой полк в Лейб–гвардии 1-й стрелковый Его Величества батальон и немедленно ушел на фронт, несмотря на протесты жены, ожидавшей второго ребенка. Вскоре он был захвачен немцами и провел три года в плену. В дни Февральской революции Феликс Юсупов, точнее, его портрет, спас семью Зинаиды. В квартире в Петрограде остались мать, Зинаида с младшей сестрой Ксенией и прислуга. Из окон квартиры Зинаида видела, как толпа напала на полицейский участок прямо перед их домом, затем была разгромлена Литовская тюрьма поблизости. Группа вооруженных людей ворвалась в дом, но, к счастью, они нашли большую фотографию Феликса Юсупова, который в то время был настоящим героем, убившим Распутина, и оставили семью в покое. Семье удалось переехать в Юсуповский дворец в Москве, чтобы переждать волнения. Вскоре Зинаида с Ксенией были отправлены к бабушке в поместье Курбатиха в Нижнем Новгороде. Официальной причиной им объявили желание, чтобы девочки побыли в спокойном месте, пока жизнь снова не наладится. Зинаиде было 9 лет, и она не знала, что ее мать решила развестись с мужем, находившемся в немецком плену, и устроить свое личное счастье с Владимиром Александровичем Бригером[3].
Там, в далеком и отрезанном от новостей имении под Нижним Новгородом, Зинаида начала интересоваться фермерством, ведением хозяйства, бабушка ее в этом поддерживала и поощряла ее интерес. В своих мемуарах Зинаида Башкирова подробно рассказывает о том, как проходила национализация собственности после Октябрьской революции и Курбатиха превращалась в совхоз, как на ее глазах было разграблено и уничтожено хозяйство, в которое бабушка вложила столько сил и заботы. Земля усадьбы, крупный рогатый скот, овцы, лошади, свиньи, куры, содержимое зернохранилища и склада исчезли, даже дом рабочих, зернохранилище и сушильня были разобраны и вывезены, не осталось ничего из инвентаря[4]. Тогда Мария Александровна организовала «коммуну» с несколькими преданными слугами, которые решили остаться с семьей. Это был тип организации, разрешенный Советским правительством. Коммуна получила двенадцать десятин земли, купила двух коров и одну лошадь, некоторые дружественно настроенные крестьяне вернули часть сельскохозяйственных орудий и несколько кур с индейками. Но коммуна не могла нанимать работников. Жизнь стала очень сложной. Крестьяне тайно помогали со сбором урожая и сенокосом, но коммунистическое государство этого не одобряло, и новые чиновники стали угрожать тем, кто помогал. Следующие годы были настоящей борьбой за выживание: в стране шла гражданская война, часть урожая нужно было сдавать государству в качестве налога, действовали продотряды, проходили обыски и конфискация ценностей, изъятие «излишков» зерна. Вернувшего из плена отца призвали в Красную армию, в которой он служил до 1922 г., был даже командиром батальона ВОХР и начальником строевого отдела управления водной милиции войск ВЧК. Семья с большим трудом пережила голод и эпидемии в Нижегородской губернии, выселение из усадьбы и последовавшие переселения. Люди прежнего высшего класса не имели права протестовать. Их рассматривали как социальных париев без каких-либо прав и места в новом мире.
Зинаида получила домашнее образование и была очень близка с Мисси, своей ирландской гувернанткой миссис О’Нил из Кэнтёрка, (графство Корк, Ирландия). Аннетт О’Нил (в девичестве Дэли; 1848–1929) была привязана к семье Сумароковых-Эльстон, она вырастила мать Зинаиды и ее сестру Екатерину, была с Зинаидой с первых ее дней и затем разделила с ней все лишения в Курбатихе. Даже в это ужасное время Зинаида училась с бабушкой и Мисси, они читали вслух на французском и английском языках, говорили по-французски и читали книги. Мисси удалось вернуться в Ирландию в 1921 г., поскольку британское правительство занималось репатриацией своих подданных. Перед отъездом она пообещала вывести девочек из России и заботиться о них. Она связалась с родственниками, отправляла девочкам одежду, книги и деньги через Красный Крест, настаивала на продолжении их образования и соответствующего им воспитания. Зинаида звала ее своим ангелом-хранителем.
К счастью, в Советской России начался НЭП, контроль был ослаблен. Граф Сумароков, дедушка Зинаиды и Ксении, поселившийся в Ницце, взял их под свое покровительство[5].
Зинаида и Ксения получили паспорта, как выезжающие на обучение за границу студенты, и в конце 1922 г., после пяти лет жизни при большевиках, они покинули Россию навсегда. Согласно семейной легенде, деньги на переезд из Москвы в Берлин дал Феликс Юсупов. Няня Анюта (Анна Павловна Бондаренко[6], няня Ксении) была их единственной сопровождающей. Некоторое время они оставались в Берлине с матерью и ее сыном Андреем[7]. Мать была замужем за Владимиром Бригером, владевшим в то время киноагентством. Забегая немного вперед, хочется отметить, что Андрей Бригер получит образование в Лондоне и Париже, станет успешным архитектором и общественным деятелем в Австралии[8]. Что интересно, за его образование и даже за операцию по удалению аппендицита заплатит Феликс Юсупов, с которым они станут хорошими друзьями, не смотря на разницу в возрасте[9]. Среди его друзей будет и Майкл Романов, представитель российской императорской фамилии, проживавший в Австралии.
Дела в Берлине шли не очень успешно. Мисси продолжала посылать деньги, около 2 фунтов стерлингов ежемесячно, которые обеспечивали обучение Зинаиды и Ксении. Также она регулярно посылала им одежду, которую сама шила для них. К маю 1924 г. бизнес Бригера сошел на нет, были проданы последние сохранившиеся драгоценности, Феликс Юсупов продолжал оказывать помощь. Родители думали о переезде во Францию или Италию, где Владимир Бригер надеялся снимать кинофильмы. Финансовые проблемы все возрастали. В 1925 г. мать организовала переезд своих дочерей: Ксения вместе с няней Анютой отправилась к дедушке в Ниццу, где ее определили в русскую школу «Александрино», а Зинаида – к Мисси в Ирландию. Мисси было уже около 80 лет, она страдала глухотой, и потеряла все, что накопила за годы работы в России. Жила она со своей племянницей Мари Моникой Ли-Вилсон[10] (урожд. Раен; 1887–1971) в городке Гори (графство Вексфорд), и именно Моника Ли-Вилсон согласилась платить за обучение Зинаиды в частной школе и потом, в зависимости от результатов, отправить ее в университет. Зинаида могла о таком только мечтать. Зинаида получила образование в школе Лорето при Ратфарнхамском монастыре, в то время одной из лучших школ для девушек в Ирландии. Не просто было освоиться со строгими католическими порядками, Зинаида бунтовала по началу.
Моника Ли-Вилсон была, без сомнений, очень благородной и щедрой женщиной, в возрасте 40 лет она получила медицинское образование и проработала доктором более 30 лет, однако ее сильная религиозность и приверженность католической церкви, желание контролировать и организовать «как лучше» жизнь девушки, оказывали большое давление на юную Зинаиду. Под влиянием Ли-Вилсон Зинаида перешла в католическую веру.
По окончании школы Зинаида рассчитывала, что будет учиться в одном из университетов Ирландии, она мечтала изучать языки или археологию, но вместо этого Моника Ли-Вилсон отправила ее в сельскохозяйственный колледж в Англии. Выбора не было, именно Моника Ли-Вилсон оплачивала учебу и все расходы, а также содержала Мисси. Зинаиде совсем не понравилось в Англии, и, получив немного денег от Феликса Юсупова, она уехала к матери в Париж. Финансовая ситуация матери несколько улучшилась, она продолжала получать поддержку от Юсупова и работала администратором в его же модном бизнесе. Зинаида некоторое время работала в американском банке в Париже, но сохранить работу не смогла. В конце 1928 г. Моника Ли-Вилсон уговорила Зинаиду вернуться в Ирландию, чтобы навестить одряхлевшую Мисси, и оплатила все расходы. В декабре она отправила Зинаиду на танцы в отель Плаза, никто из обещавших составить компанию не пришел. И вот, сидя в одиночестве и растерянности за чашкой кофе, она познакомилась с Джеймсом Бёрком[11], который тоже оказался в тот вечер один. Так начался их роман.
4 апреля 1929 г. в Дублине в возрасте 21 года Зинаида Башкирова вышла замуж в Университетской церкви (Сент-Стивенс Грин, Дублин) за Джеймса Бёрка. Джеймсу Бёрку было 37, на тот момент он представлял графство Типперэри в Ирландском парламенте уже одиннадцать лет и был парламентским секретарем при министре финансов. В сообщении о свадьбе в газетах в списке гостей нет никого из родственников невесты, нет даже ее сестры Моники Ли-Вилсон, На свадьбе присутствовало лишь несколько родственников жениха. Может показаться, что брак не вызвал энтузиазма у родственников с обеих сторон. Но скорее всего, никто из родственников невесты просто не имел средств приехать на свадьбу, к тому же так быстро организованную. Моника Ли-Вилсон отказалась присутствовать из-за того, что Джеймс Бёрк ассоциировался у нее с борцами за свободу Ирландии, которые убили ее мужа[12]. Она отказалась иметь какие-либо дела с Зинаидой и ее мужем, что, конечно, сильно ранило и Зинаиду и престарелую Мисси. Зинаиде позволили только присутствовать на похоронах Мисси в июле 1929 г. Мать Джеймса Бёрка, наоборот, была очень рада, что сын наконец женился, она приняла невестку с большим радушием, оплатила ее свадебный наряд и положила ей содержание. В конце 1929 г. к Зинаиде переехала из Франции Анюта, чтобы помочь с хозяйством и с будущим ребенком. По-английски она не говорила, что не помешало ей найти общий язык со свекровью Зинаиды.
После свадьбы Зинаида управляла большим поместьем Рокфорест в Типперэри, в котором разводили коров, и поддерживала своего мужа в его политической кампании, вращалась в мире искусства. У них была одна дочь – Натали Изабель, родившаяся в 1930 г. Натали Изабель только в детстве была с родителями, практически всю жизнь она провела в лечебницах из-за проблем со здоровьем и умерла в 2012 г. Помогая в предвыборных компаниях мужа, ожидая его то в гостинице, то в машине, Зинаида начала писать свои воспоминания о событиях в России. Джеймс разделял интерес жены к искусству, он коллекционировал живопись, знал многих ирландских художников. Он также, как и Зинаида, интересовался историей своей семьи и собирал материалы по семейной истории. Все это время Зинаида поддерживала контакт с отцом, отправляла ему письма, посылки и деньги, которые помогли его семье выжить. Он был женат на Марии Ивановне Башкировой (урожд. Якимовой), но оформил развод, чтобы семья имела статус крестьян и не была связана его аристократическим происхождением. Был безработным, имел случайные заработки в качестве бухгалтера, а потом был крестьянином-единоличником. Алексей Башкиров и его брат Иван были арестованы в 1937 г., как тысячи других, обвинён в сопротивлении колхозному строительству. По приговору особой тройки НКВД приговорён к расстрелу, расстрелян 14 сентября 1937 г.[13], захоронен в братской могиле на Бугровском кладбище в г. Горьком (Нижнем Новгороде). В декабре 1937 г. Зинаида получила последнее письмо от семьи отца, в котором говорилось, что они ждут его возвращения[14], потом сообщения прекратились.
Если говорить о политических взглядах Джеймса Бёрка, то надо отметить, что в сер. 1930-х гг., когда фашистское движение было на подъеме в Ирландии и на континенте, Бёрку были близки идеи национал-социализма, он был сторонником «голубых рубашек» и фашистских движений в Европе, хотя и признавал «неприемлемым их поведение» в Германии. Скорее всего, тут не обошлось без влияния Зинаиды: ее опыт проживания в Советской России и исчезновение ее отца, его арест – «работали» на антикоммунистические настроения Бёрка. У Бригеров в Париже дела шли хорошо в начале и середине 1930-х гг., Владимир владел модной парикмахерской, и мать была в ней хозяйкой.
В 1938 г. земли Рокфореста были изъяты Комиссией по землеустройству и поделены на шестнадцать небольших владений, которые были распределены между безземельными фермерами. Были срыты живописные развалины замка и засыпаны землей, засыпано озеро и вырублен парк, от самого дома тоже не осталось и камня. «Эта красота исчезает и преобладает варварство», – высказывалась о состоянии бывшего имения Зинаида. Для нее это было большое испытание, так как уже второй раз в жизни она теряла свою землю и прямо на ее глазах разрушалось имение, в которое она вложила много сил. Джеймс Бёрк был рад избавиться от имения, которое не приносило никакого дохода, а только долги. В 1938 г. кончилась политическая карьера Джеймса, его партия обещала ему место в Сенате, но место он так и не получил. А в 1939 г. Бёрки переезжают в район Балинтиер в Дублине в дом, расположенный на четырех акрах земли. Джеймс поменял название дома на ‘Curraghbaha’, чтобы, видимо, название было более ирландским. Старожилы до сих пор гордятся таким соседством и вспоминают, как Зинаида потребовала от соседей и продавцов в магазинах отношения, соответствующего ее аристократическому статусу[15]. В это время Зинаида разводила и выставляла волкодавов и разводила борзых для собачьих бегов в Дублине.
Примерно в это же время бизнес Бригеров обанкротился, и они оба приехали в Ирландию и жили некоторое время в доме Джеймса и Зинаиды, мать называла это самым счастливым годом со времени Революции. Музыкальный талант Владимира Бригера был по достоинству оценен дублинским обществом, затем родители переехали в Англию в Танбридж-Уэллс (Кент), где Владимир Бригер занял место музыкального директора балетной школы-интерната своей сестры Надежды Легат, также он работал учителем музыки.
Джеймс Бёрк чувствовал себя обманутым своей партией и вышел из нее. Он разослал в местные и дублинские газеты весьма гневные статьи о выборной системе, о коррупции и «кумовства» в политике. В 1943 г. он снова выдвинул свою кандидатуру на выборах в парламент от Типперэри, на этот раз как независимый кандидат, но потерпел сокрушительное поражение[16]. В сер. 1940-х гг. Бёрки переехали в Балбригган, графство Дублин (Bremore Lodge, Balbriggan, Co. Dublin). Джеймс Бёрк после политической карьеры пытался работать по профессии – адвокатом, затем был директором Ирландской национальной страховой компании.
Зинаида принимала активное участие в культурной жизни, у Бёрков большой круг общения среди художников, писателей, поэтов, издателей. В 1940-1946 гг. в Ирландии работал итальянский художник Гаэтано ди Дженнаро[17], он нарисовал портреты многих выдающихся представителей дублинского общества, в том числе и Зинаиду Башкирову в 1941 г. В том же 1941 г. в ноябре Зинаида открыла выставку русского художника-эмигранта Алексея Есаулова в галерее Горри в Дублине[18]. Джеймс Бёрк опубликовал книгу об ирландском художнике Патрике О’Конноре «Патрик О’Коннор. Художник портретов»[19], а О’Коннор нарисовал портрет Джеймса.
Зинаида получила гражданство Ирландии в 1947 г. Затем наступает череда потерь. Сестра Ксения умерла в 1950 г. в возрасте 35 лет и была похоронена на кладбище Динсгрейндж в Дублине. В следующем году Анна Бондаренко скончалась в возрасте 85 лет и была похоронена с Ксенией. В 1952 г. Зинаида с мужем переезжают в Англию в Танбридж-Уэллс. Переезд, вероятнее всего, был связан с болезнью ее матери. У Бёрков была хорошая коллекция картин, которую они привезли с собой в Англию. Видимо, в Англии Зинаиде было некомфортно, так как в письме к Джозефу Манселу Хону (Joseph Maunsell Hone)[20], ирландскому писателю и историку литературы, она признавалась, что «… Англия – страна, из которой надо сбегать, так как не могу сказать, что склонна к английскому взгляду на жизнь. …и конечно же жизнь в Дублине намного приятнее, чем здесь»[21]. К 1956 г. Зинаида чувствует себя состоявшимся художником-керамистом. И что немаловажно, ее работы хорошо продаются. Увлечение керамикой возникло еще в Ирландии, серьезным занятием оно стало в Танбридж-Уэллс. В основном Зинаида делала фигурки животных, как она сама их называла – «очумелых животных».
Наиболее популярны были петушки и кошки, их она делала сотнями для крупных лондонских магазинов. Тогда же они с мужем увлекаются спиритизмом, встречают медиумов, при этом Зинаида читает Шопенгауэра и духовные сочинения Л. Толстого, размышляет о христианской философии.
В 1960 г. Зинаида опубликовала мемуары «Серп и урожай»[22] («Там самые длинные ночи»[23] в американском издании) о своих детских годах в России, о февральской и октябрьской революциях, а также о произошедших изменениях в стране, книга дополнена выдержками из писем Алексея Башкирова. Книга пользовалась успехом.
В 1962 г. произошли три пожара в их квартире Танбридж-Уэллс[24], и коллекция фламандских картин 18-го века была повреждена. После смерти мужа в 1967 г. (ему было 74 года) и его похорон в Борриcоли, графство Типперэри, где находится традиционное место захоронения семьи Бёрк, она вернулась в Дублин, надеясь окунуться в прежнюю насыщенную жизнь, но Ирландия изменилась и статус Зинаиды изменился. Прожив около года в Дублине, она снова уехала в Танбридж-Уэллс. Она продолжала делать керамику, интересовалась искусством, историей, особенно историей своей семьи, и литературой. В 1973 г. опубликовали французское издание мемуаров[25]. В 1991 г. во Франции вышла книга известного генеалога Жака Феррана «Князья Юсуповы и графы Сумароков-Эльстон: хроника и фотографии»[26], в подготовку которой внесла свой вклад и Зинаида Башкирова.
Зинаида Башкирова-Бёрк умерла 14 октября 1996 г. в доме престарелых «Кларенс» в Танбридж-Уэллс. Ее останки отправили в Ирландию, чтобы похоронить рядом с мужем на кладбище Гленкин, Боррисоли, графство Типперэри.
Племянник Зинаиды Алекс Бригер стал известным австралийским дирижером, он приезжал в Москву в 2008 г. дирижировать московской премьерой оперы Джея Риза «Распутин», поставленной в музыкальном театре «Геликон-опера»[27]. Потомки Алексея Башкирова (от его второго брака) и сейчас живут в Нижнем Новгороде.
***
Ксения Башкирова – Кроссли: между Ниццей и Дублином
Ксения Алексеевна Башкирова родилась 10 февраля 1915 г. в Петрограде, когда ее отец Алексей Александрович Башкиров был на фронте. С первых дней рядом с ней была няня Анюта – Анна Павловна Бондаренко, уроженка Полтавы, которая в четырнадцать лет попала на службу к ее прабабушке по материнской линии, была личной горничной ее мамы, когда та была девочкой, и после работы в других местах вернулась в семью в качестве няни Ксении. Ксения была «хрупким ребенком с большими черными глазами и очень эмоциональной», – так описала ее сестра Зинаида Башкирова. После февральской революции девочек отправили к бабушке Марии Александровне Башкировой в поместье Курбатиха под Нижним Новгородом. Сопровождали их только няня Анюта и Мисси, гувернантка Зинаиды. Ксения была слишком мала, что запомнить ужасы революции, последовавшей гражданской войны, социальной изоляции и голода, что пережила ее семья. Крестьяне Курбатихи были готовы принять ее как одну из них, она быстро нашла друзей среди деревенских детей, даже по внешнему виду она мало от них отличалась в то время, и говорила, как они. В конце 1922 г. вместе с Зинаидой и Анютой она покинула Россию навсегда.
Девочки прибыли в Берлин к матери Зинаиде Павловне Сумароковой-Эльстон, состоящей в разводе с их отцом и вышедшей замуж за Владимира Бригера. В Берлине он занимался кинобизнесом, дела шли не очень успешно, денег постоянно не хватало. Семью поддерживал Феликс Юсупов, многие годы он оказывал им финансовую помощь, покровительство и помогал в делах. Мисси, сумевшая вернуться к себе на родину в Ирландию, посылала 2 фунта стерлингов ежемесячно на оплату обучения девочек, а также посылала собственноручно сшитую для них одежду. Как вспоминала Зинаида, первое, что должны были освоить девочки, были правила поведения приличествующие их аристократическому происхождению и социальные привычки своего окружения. К 1925 г. финансовая ситуация стала совсем сложной, и Зинаиду отправили в Ирландию к Мисси и ее племяннице Мари Монике Ли-Вилсон, которая пообещала взять на себя расходы по обучению, а Ксению с Анютой отправили к дедушке графу Сумарокову-Эльстон в Ниццу. В Ницце Ксению определили в русскую школу-интернат «Александрино», где она училась вплоть до лета 1929 г. Затем Ксения провела год в Нормандии в Лизьё у дяди Александра Башкирова, который управлял конным заводом Haras des Monceaux.
Когда Зинаида выходила замуж за Джеймса Бёрка в апреле 1929 г., никто из ее родных не смог приехать в Дублин на свадьбу, так как на тот момент ни у кого в семье не было достаточных для путешествия средств. Первой приехала Анюта, она перебралась к Зинаиде из Франции, чтобы помочь ей во время беременности и после с малышом. Она убедила Зинаиду пригласить к себе Ксению. Анюта переживала, что Ксения не показывает успехов в учебе, и родные пренебрегают ею. После замужества Зинаида получила некоторую финансовую независимость и смогла пригласить сестру к себе и платить за ее обучение.
Летом 1930 г. Ксения приехала в Ирландию. И практически сразу была определена в школу. Примерно полтора года, вплоть до ноября 1931 г., Ксения обучалась в той же школе, что и Зинаида до нее, в Loreto Abbey, Rathfarnham, на выходные приезжала к сестре в имение «Рокфорест» в графстве Типперэри. Потом уехала во Францию, так как жизнь в Типперэри ей казалась невыносимо скучной, там обращалась за получением французского гражданства, но получила отказ. Вернулась в Ирландию в ноябре 1934 г. и снова была направлена в школу. С мая 1935 г. работала переводчиком в Irish Hospitals Trust. Так как у Ксении был нансеновский паспорт, она должна была получать ежегодно разрешение на работу в Департаменте промышленности и коммерции. 1 ноября 1936 г. Ксения снова была зачислена в школу.
Ксения была весьма красивой привлекательной девушкой, даже думала о карьере актрисы, и обладала замечательным голосом. Зинаида не раз вспоминала, как великолепно пела ее сестра.
20 января 1937 г. в возрасте 21 года Ксения Башкирова вышла замуж за Гарольда Мэйо Кроссли, продавца обуви, которому тогда было 28 лет. Гарольд Кроссли был сыном Фредерика Вильяма Кроссли, “отца ирландского туризма”, который занимался развитием туризма по Ирландии. Гарольд работал на фирму Messrs Tylers (Earl Street, Dublin), главный магазин крупного производителя обуви, и получал 2 фунта 5 шиллингов в неделю. Для сравнения, Ксения получала в то время 3 фунта 3 шиллинга в неделю.
