Не столь давно была мной опубликована научная работа, связанная с моим любимым Серебряным веком и его представителями. Безусловно, учение Ницше мы можем отнести к богатейшему художественно-философскому наследию этого периода лишь опосредованно, основываясь на той степени влияния, коим было отмечено появление работ немецкого философа в России.
Но тем и интересен Серебряный век, в том его загадка и тайна, что он «полифоничен», в нем звучит великое множество самых разнообразных голосов, и одно из его художественно-философских направлений — cимволизм — неразрывно связано с немецкой философской мыслью.
Панмузыкальный синтез искусств как «ценностный центр» эстетики символизма, имея в своем генезисе целый комплекс идей немецкого (йенского и гейдельбергского) романтизма – Ф. Шеллинга, братьев Шлегелей, Л. Тика и Новалиса – через концепции Gesamtkunstwerk Р. Вагнера и Ф. Ницше, выявлял ведущие свойства Личности Серебряного века, влияющие и на сферу художественного мышления.
Приятного чтения пожелать не могу, поскольку это не стихи, но буду рада высказанным суждениям по поводу этого небольшого философско-культурологического эссе!
Владимир Соловьев, Фридрих Ницше как претекст русского символизма
Учение Ф. Ницше как «философа-оппонента» В. Соловьева, не ставя в центр своего учения фигуру Христа, а, напротив, делая своим идеалом человеческое «я», личность, давало необыкновенный простор для развития творческой индивидуальности, становилось средством познания личности в античном понимании, ставя перед человеком важнейшие экзистенциальные задачи, требующие разрешения.
Соловьев же, оппонируя Ницше, утверждает: «В человеке мировая душа впервые внутренно соединяется с божественным Логосом в сознании как чистой форме всеединства. Будучи реально только одним из множества существ в природе, человек, в сознании своем имея способность постигать разум или внутреннюю связь и смысл (λόγος) всего существующего, является в идее как все и в этом смысле есть второе всеединое, образ и подобие Божие.
В человеке природа перерастает саму себя и переходит (в сознании) в область бытия абсолютного <…> человек является естественным посредником между Богом и материальным бытием, проводником всеединяющего божественного начала в стихийную множественность, – устроителем и организатором вселенной» (Соловьев В. С. Чтения о Богочеловечестве. Чтение десятое).
Соловьев тревожится об убывании творческой энергии человечества, которое для него сосредоточено, прежде всего, в «энергии слова», Логосе: «Но, восставая против божественного начала всеединства, исключая его из своего сознания, человек тем самым подпадает под власть материального начала. <…> Если прежде, как духовный центр мироздания, он обнимал своею душою всю природу и жил с нею одной жизнью, любил и понимал, а потому и управлял ею, то теперь, утвердившись в своей самости, закрыв от всего свою душу, он находит себя в чужом и враждебном мире, который не говорит уже с ним на понятном языке и сам не понимает и не слушается его слова».
Подчеркнем, что Ницше, в отличие от Соловьева, предельно концентрируется на процессе восходящего формирования собственной личности, через нарастание «жизнетворческих» энергий индивидуума.
Соловьев же прямо утверждает, что усилия нового общества должны быть направлены на достижение абсолютной жизни в единстве Истины, Добра и Красоты: «Жизнь человечества, понимаемая как исторический процесс, имеет задачей возвышение и усовершенствование человеческой природы (курсив мой. – Ю. Т.). Для этого требуется не только, чтобы было как можно больше различных образчиков человечества, но чтобы являлись на свет лучшие его образчики, которые ценны не только сами по себе, как индивидуальные типы, но и по своему возвышающему и улучшающему действию на прочих» (Соловьев В. С. Смысл любви).
Для философа важно живое познание истины, сосредоточенное в сознании: «Вся истина – положительное единство всего – изначала заложена в живом сознании человека (курсив мой. – Ю. Т.) и постепенно осуществляется в жизни человечества с сознательною преемственностью (ибо истина, не помнящая родства, не есть истина).
Благодаря бесконечной растяжимости и неразрывности своего преемственного сознания человек, оставаясь самим собою, может постигать и осуществлять всю беспредельную полноту бытия <…> он обнаруживается как центр всеобщего сознания природы, как душа мира, как осуществляющаяся потенция абсолютного всеединства, и, следовательно, выше его может быть только это самое абсолютное в своем совершенном акте, или вечном бытии, т. е. Бог».
Помимо этого, следует отметить, что Соловьев под термином свободная теургия (цельное творчество) понимает, прежде всего, общение с высшим миром путем внутренней творческой деятельности. Задача, не исполнимая средствами физической жизни, должна быть исполнима, согласно теории В. Соловьева, средствами человеческого творчества.
Отсюда, по словам философа, «троякая задача искусства вообще: 1. прямая объективация тех глубочайших внутренних определений и качеств живой идеи, которые не могут быть выражены природой; 2. одухотворение природной красоты и чрез это 3. увековечение ее индивидуальных явлений.
Это есть превращение физической жизни в духовную, т. е. в такую, которая, во-первых, имеет сама в себе свое слово, и Откровение, способна непосредственно выражаться вовне, которая, во-вторых, способна внутренне преображать, одухотворять материю или истинно в ней воплощаться и которая, в-третьих, свободна от власти материального процесса и потому пребывает вечно. Совершенное воплощение этой духовной полноты в нашей действительности, осуществление в ней абсолютной красоты или создание вселенского духовного организма есть высшая задача искусства» (Соловьев В. С. Общий смысл искусства).
Итак, ставя в центр своей философской проблематики человеческую Личность, являющуюся, по словам Соловьева, «центром всеобщего сознания природы» и «душой мира», философ закладывает основу для всей ценностной системы символизма, с его основными тенденциями:
– совместить высокую культуру и сферу человеческой жизни;
– развитие энергий «соборного творчества»;
– поиск ресурсов личностного совершенства через усиление энергий «жизнетворчества» («жизнестроительства»).
С. Н. Трубецкой, в своей статье дает следующую оценку философской деятельности Соловьева: «Учeниe Coлoвьeвa, yчeниe «Пoлoжитeльнoгo Bceeдинcтвa», нe былo эклeктичecкoй cиcтeмoй, coбpaннoй и cocтaвлeннoй иcкyccтвeннo из paзнopoдныx чacтeй.
To был живoй opгaничecкий cинтeз, изyмитeльный пo cвoeй твopчecкoй opигинaльнocти и cтpoйнocти, пapaдoкcaльный пo caмoй шиpoтe cвoeгo зaмыcлa и пpoникнyтый глyбoкoй, иcтиннoй пoэзиeй <…> вcя филocoфcкaя дeятeльнocть Bл. C. Coлoвьeвa, нaчaвшaяcя c cтpoгo лoгичecкoй, мacтepcкoй кpитики «oтвлeчeнныx нaчaл», cocтoялa в дoбpocoвecтнoм ycилии «пpийти в paзyм иcтины» и пoкaзaть пoлoжитeльнoe, кoнкpeтнoe вceeдинcтвo этoй иcтины, кoтopaя нe иcключaeт из ceбя ничeгo, кpoмe oтвлeчeннoгo yтвepждeния oтдeльныx чacтныx нaчaл и эгoиcтичecкoгo caмoyтвepждeния eдиничнoй вoли» (Трубецкой С. Н. Смерть В. С. Соловьева).
Следует подчеркнуть, что ведущие идеи В. Соловьева, представленные в таких системных трудах, как «История и будущность теократии (Исследование всемирно-исторического пути к истинной жизни)» (Zagreb, 1877), «Критика отвлеченных начал» и «Философские начала цельного знания» (1877) сыграли существенную роль в становлении теории теургии Вяч. Иванова, А. Скрябина и А. Белого.
В процессе изучения религии, истории и искусства Древнего Египта, Древней Греции и Рима, В. Соловьев и Вяч. Иванов, А. Скрябин и А. Белый приходят к выводу о теургической роли искусства.
Термин «теургичность», в заданном теоретиками Серебряного века, и прежде всего, Соловьевым и Ивановым, толковании, трактуется как проявление в искусстве его сакральной функции, связанной с темой «узрения Бога» в его творениях и перерождения, совершенствования человеческой природы.
Неразрывно связанный с предыдущим, термин «мистериальность», в интерпретации Вяч. Иванова, трактуется им как реконструкция в искусстве символизма обрядов и таинств древних и таинственных мистерий, доступных лишь посвященным, «сокровенных» служений божествам древнего мира – Египта, Греции и Рима.
Согласно теории Соловьева, развиваемой им во многих работах, «свободная теургия» основана на общении с высшим, идеальным божественным миром путем внутренней творческой деятельности и непрерывного самосовершенствования.
Теоретиков символизма воодушевляла идея преобразования человеческой природы посредством воздействия на нее творениями нового искусства, возрождающего «культуры прошлых веков». И, как представляется, в этой онтологической направленности Вяч. Иванов проявляет единомыслие с немецкими романтиками, в частности Шеллингом и Шлегелями, также писавшими о необходимости восстановления всех лучших сил былого развития культуры.
Также, благодаря творческой философии Ф. Ницше, его учению о сверх-человеке (Über-Mensch), актуализирующему идею формирования творческой личности через увеличение «жизненной» энергии в индивидууме, в эстетике символизма заново возникали античные идеи мистерии, как идеального творчества, преобразующего человеческую природу.
Масштабные идеи мистериальности и теургичности нового искусства были ярко представлены в таких произведениях, как незавершенная мистериальная поэма Вяч. Иванова «Ars Mystiсa», «Anima», книга лирики «Cor Ardens» – в поэзии, «Поэма огня», «Поэма Экстаза», незавершенный проект «Мистерии» А. Скрябина – в музыке.