В декабре прошлого года я совершенно случайно оказалась в Вене. В тот период там проходили выставки-хиты – Дюрер в «Альбертине», Караваджо и Бернини в Музее истории искусств, которые я не могла пропустить. Однако самой важной для меня оказалась совсем иная выставка, куда я и отправилась с утра пораньше в воскресное утро последней недели перед Новым Годом.

 

В Еврейском музее Вены, расположившемся   в центре города, буквально за углом от собора святого Штефана и здания самого большого в немецкоязычном мире аукционного дома Доротеум на Доротеергассе,11, была открыта выставка «Эфрусси. Путешествие во времени». Почему же именно эта выставка оказалась важнее грандиозных выставок-бестселлеров прошлого года? Все просто – потому что я одесситка. А выставка, посвященная Эфрусси, не должна оставить равнодушным ни одного человека, который родился в Одессе.
Само здание Еврейского музея когда-то принадлежало знаменитой еврейской семье и называлось по имени владельцев «Дворцом Эскелес». По словам Вильгельма Кирша, который написал в 1883 году книгу об улицах Вены, именно здесь находился и знаменитый салон Сесилии фон Эскелес, где собиралась вся интеллектуальная элита того времени. Итак, выставка «Эфрусси. Путешествие во времени». Семья эта, о которой современный читатель знает в основном благодаря роману Эдмунда де Вааля «Заяц с янтарными глазами», путешествовала и продолжает путешествовать не только во времени, но и в пространстве. Вена, Париж, Лазурный берег, Мексика, Япония, Великобритания.  Одним из самых важных для Эфрусси городов стала Одесса.
Что интересно – поднимаясь на первый этаж, еще до входа на выставку, каждый посетитель мог любоваться старинной фотографией с видом Потемкинской лестницы и цитатой Шолом-Алейхема из его произведения «С ярмарки»:

— Кто же этот Эфроси? — спрашивает Шолом.
— Ты не знаешь Эфроси? — отвечает Пинеле тоном взрослого.
— Эфроси — это наш родственник  со стороны  матери, богач,  магнат, миллионщик!

Потемкинская лестница и цитата Шолом-Алейхема — своего рода подготовка, ведь путешествие во времени начинается именно в Одессе. Первый зал выставки посвящен одесскому периоду жизни семьи Эфрусси. И то, что Одессе отведено первое место — совершенно не случайно. Строго говоря, началась история этой семьи в Бердичеве, откуда Хаим Эфрусси перебрался в Одессу в 1830-х годах, начав торговлю зерном. Именно Одесса стала местом, где семья разбогатела, открылись новые возможности. Одесса стала для Эфрусси своеобразным окном в мир – а значит, и выставка должна была начаться именно в «одесском» зале.
Итак, первый зал — Одесса. Название города обозначено кириллицей, затем – латиницей, на иврите и японском.  У меня создалось впечатление, что именно одесский “genius loci” стал основным героем, главной задумкой этой части экспозиции, ведь мест, где были возможны подобные социальные лифты, в то время в мире было не так много. В результате небогатая изначально еврейская семья Эфрусси смогла достичь невероятного богатства и даже породниться с  Ротшильдами. Что касается самой Одессы, посетителям она была представлена следующим образом: основание города в 1794 Екатериной Великой,  затем Одесса — один из коммерческих центров огромной империи с очень неоднородным населением – греки, турки, русские, украинцы, евреи, татары и другие, либеральные законы, которые и подарили многим евреям шанс такого «социального лифта». Была и другая сторона медали – погромы и жертвы антисемитизма. Еще один факт, отмеченный организаторами – превращение Одессы в центр еврейской культуры и ее роль в зарождении сионизма и движении еврейских рабочих.
Теперь подробнее об экспонатах. На стекле перед видом Приморского бульвара (открытка из коллекции семьи де Вааль) еще одна цитата, теперь из Бабеля, «Конец богадельни»: Они лежали здесь — лицом к воротам — Ашкенази,  Гессены  и  Эфрусси,  —  лощеныескупцы, философические гуляки, создатели богатств  и  одесских  анекдотов. В витрине берлинское издание сочинений Исаака Бабеля – «Три мира» 1931 года, метрика  Виктора Эфрусси, выданное одесским раввинатом, диплом о присвоении Игнацу Эфрусси, почетному консулу королевства Норвегии и Швеции в Одессе, ордена Святого Олафа и орден Полярной Звезды, которым Игнац был награжден в 1882 году. Кстати, среди кавалеров этого ордена много известных личностей, например, Николай Рерих. Девиз ордена «Nescit occasum» («Не знает заката» на латыни) – на мой взгляд, очень метко определяет тот период жизни династии Эфрусси. Успех, богатство, слава, удача сопутствуют им во всем. Совсем скоро – Вена и Париж, международный успех.

Рядом с витриной транслируется немой фильм «Беня Крик» 1926 года, режиссер —  Владимир Вильнер, под экраном – открытки и фотографии той эпохи. Здание одесской биржи, ныне филармонии, сцена в порту, статуя герцогу Ришелье, вновь Потемкинская лестница, синагога Бродского, евреи, оплакивающие жертв погрома, отряд еврейской самообороны, кантор Пинхас Минковский и хор мальчиков вновь в синагоге Бродского. Вот так была представлена Одесса.
Теперь – время отправляться в «большой мир».  Символично и то, что для многих одесситов Одесса – старт, отправная площадка перед переездом в Нью-Йорк, Париж, Токио, Лондон, Прагу.  Среди моего поколения таких людей, семей очень много.  И это объединяет нас и Эфрусси.
Следующий зал – Вена, куда переехал Игнац, в то время как старший сын Леон продолжал оставаться  в Одессе. Брак Игнаца с Эмили Поргес стал своеобразным пропуском в «высший свет» Вены. Дед Эмилии, Герман Тодеско, был одним из основателей Городского Храма и президентом Еврейского сообщества. А уже в 1871 году император Франц Иосиф сделал Игнаца Эфрусси дворянином. Виктор Эфрусси, сын Игнаца, стал первым, кто отказался от российского гражданства и получил право на проживание в Вене.
В 1869 году Игнац Эфрусси поручил Теофилу Хансену,  любимому архитектору венской гранд-буржуазии, строительство резиденции на Франценринг, 24, получившей название Palais Ephrussi, или дворец Эфрусси. Картины в бальном зале изображали библейскую историю Эстер, возможно, это и было своеобразным символом признания Игнацем Эфрусси своего еврейского происхождения.
Кстати, именно в этой части выставки, посвященной Вене, начинают появляться витрины со знаменитой коллекцией нэцке, которые далее размещены во многих залах.

В мае 1938 Виктора Эфрусси и его сына Рудольфа арестовывают нацисты. Виктор Эфрусси подписывает бумагу о передаче им всего своего имущества, включая предметы искусства, которые впоследствии были распределены нацистами по различным музеям и среди арт-дилеров.
Вопрос реституции по-прежнему актуален – и этому был посвящен отдельный стенд. Несмотря на многочисленные препятствия, четверо детей Виктора Эфрусси смогли подать свое заявление о реституции к Австрийской республике. Часть похищенного нацистами вернули в 1949 и 1950 годах, однако это было лишь начало истории. В 2000 году  семье вернули четырнадцать отобранных памятников культуры, а в 2014 году город Любек вернул картину Корнелиса Спрингера. Что примечательно – последнее на сегодня дело о реституции как раз и началось во время подготовки данной выставки в Еврейском музее Вены! К возврату была рекомендована работа Франца Адама, которая сейчас находится в Музее военной истории Вены.
К сожалению, не все возможно вернуть.  Виктору Эфрусси не суждено было стать историком, однако он собрал уникальную библиотеку из более 2000 томов. В апреле 1938 года в числе прочего имущества библиотека была «национализирована» гестапо. После войны Национальная библиотека Австрии обнаружила лишь 410 томов, которые и передала наследникам Виктора Эфрусси.

Шарль Эфрусси, в отличие от своих старших братьев Жюля и Игнаца, не стал заниматься банковским делом. Он стал одной из самых заметных фигур парижской богемы – коллекционер, меценат, издатель, пылкий почитатель Дюрера. Именно он стал одним из прототипов Свана в романе Марселя Пруста «В поисках утраченного времени». Именно он купил у Мане его работу «Пучок спаржи» за сумму большую, чем просил сам художник – а затем Мане остроумно подарил ему еще один небольшой натюрморт, назвав его «Стебельком, что отвалился от вашего пучка». Именно он стоит в дальнем правом углу, в цилиндре и черном костюме, на работе Ренуара «Завтрак гребцов». Помните французский фильм «Амели»? Пожилой сосед главной героини всю жизнь делает копии именно этой картины, пытаясь постичь ее загадку. Кстати, и на выставке демонстрировался этот фрагмент из кинофильма.
И еще одна ниточка из мира кино. Совсем недавно вышел фильм Романа Поланского «J’accuse», на русском «Офицер и шпион», интерпретация на тему дела Дрейфуса. А на выставке показали знаковую работу Эдгара Дега «Генерал Меллинет и главный раввин Аструк» времен франко-прусской войны. Дега, как известно, был фанатичным антисемитом и оппонентом Дрейфуса, и сын раввина Габриэль считал, что именно эта картина изображает его отца в неверном свете и придает его лицу алчное, несвойственное для него, выражение. «Эта работа – не искусство, а погром». Вот цитата Габриэля Аструка, которую выбрали для описания этого эпизода.
К слову, в Париже Эфрусси почти сразу стало именем нарицательным. «Короли зерна» — вот как называли их во Франции. В своем Дневнике братья Гонкур  довольно нелестно отзывались об Эфрусси, с оттенком антисемитизма. Их ставили в один ряд с Ротшильдами и часто считали лишь типичными богатыми еврейскими банкирами.

Между Ротшильдами и Эфрусси действительно было много общего и в целом отношения между двумя династиями были дружественными. Однако Беатрис Ротшильд все же пошла наперекор семейной традиции, выйдя замуж за Мориса Эфрусси. Морис был на пятнадцать лет старше жены и страстно любил скачки. Беатрис много путешествовала и увлекалась архитектурой и искусством. К сожалению, брак был бездетным. Однако осталось прекрасное детище Беатрис на Лазурном берегу Франции – ее вилла на мысе Сен-Жан-Кап-Ферра. Этот потрясающий музей с подлинными предметами искусства и великолепными садами баронесса завещала Французской Академии Изящных Искусств. Сегодня вилла открыта для посещения, а значит, стоит загадать место для следующей поездки во Францию.
Еще одна интересная женская судьба из рода Эфрусси – судьба Жизелы Эфрусси. Она вышла замуж за испанца Альфредо Бауэра и переехала в Мадрид, где стала известной художницей. Когда в стране разразилась гражданская война, вся семья с тремя сыновьями переехала в Мексику. Удивительно, но Жизела смогла реализоваться еще раз как успешный дизайнер традиционной народной одежды.
Игги Эфрусси, эмигрировавший в США, также стал модным дизайнером, а во время Второй Мировой войны смог вернуться в Европу в качестве солдата во время высадки в Нормандии, вместе со своим младшим братом Рудольфом.  После войны Рудольф вернулся в США, а Игги переехал в Японию.
Еще до войны Виктор Эфрусси переехал к своей дочери Элизабет де Вааль в Великобританию, где и умер в марте 1945 года. В своем завещании он написал, что отдал все имущество нацистам лишь под давлением гестапо. После его смерти Элизабет стала прихожанкой англиканской церкви, а ее старший сын, Виктор де Вааль, стал деканом Кентерберийского собора.

Игги жил в Токио до своей смерти в 1994 году. А коллекцию нэцке привез в Великобританию внук Элизабет, Эдмунд, который и написал знаменитого «Зайца с янтарными глазами».
Эдмунд и Томас де Вааль бывали и у нас в Одессе, в нашем Всемирном клубе одесситов. Общались с краеведами, искали следы своих предков.
Эфрусси, как и многие из нас – из одесситов «рассеянных», как говорит Михаил Михайлович Жванецкий. Вена, Париж, Токио, Лондон, Мадрид.
А началось все в Одессе. Потому невозможно было не пойти. Невозможно не прочесть. Невозможно не почувствовать. Ведь Одесса всегда ближе, чем кажется.

© Nataliya Bogachova