Мария Нащокина. Усадьба Лубенькино на озере Удомля

Мария Нащокина. Усадьба Лубенькино на озере Удомля

«Что имеем — не храним…»

В конце XIX – начале XX века Тверская губерния была чем-то вроде заповедника усадебной старины, расположенного между двумя российскими столицами. Петербург и Москва неуклонно превращались тогда в первые русские мегаполисы, но инерция традиционного русского уклада жизни была еще так велика, что стоило едва отъехать от столичных городов, как навстречу попадались все более патриархальные картины уходящей усадебной жизни, места, где во множестве продолжали существовать небогатые усадьбы, сохранявшие приметы старого помещичьего быта. К таким, почти не тронутым промышленным освоением усадебным краям относился в то время Вышневолоцкий уезд — затерянная в лесах озерная провинция со множеством малых рек, речушек, ручьев и красивейших озер с завораживающими слух древними названиями — Удомля, Песьво, Молдино, Меглыч, Островно, Наволок, Ульстим, Деминец, Кезадра.
Парковый портик усадебного дома в Лубенькине, обращенный к берегу озера. 1960-е годы
Впервые местность Удомля упомянута еще в новгородской Симеоновской летописи в 1478 году, когда Москва вела учет присоединенных новгородских земель. Через озеро Песьво, соединенное с Удомлей небольшой короткой речкой (позднее, в 1920-х годах, расширенной и превращенной в канал), проходил один из древних новгородских волоков на Бежецк и далее в Поволжье, за хлебом. В начале XX века в этих по-прежнему довольно глухих местах, издавна привлекавших охотников и рыболовов (на лесистых островах удомельского озера гнездились дикие утки и другие птицы, было много грибов, земляники, малины, черной смородины), в основном заготавливали лес.
Необыкновенную красоту заветного, тогда нетронутого озера Удомля, в окрестностях которого на рубеже XIX–XX веков еще сохранялось немало старых помещичьих гнезд, открыли художники. Исаак Левитан первым проложил дорогу в эти тверские земли целому поколению своих учеников. Бессмертным памятником ныне, увы, утраченной эпической красоте озера стала его картина «Над вечным покоем» (1893–1894), которую, по словам С.П.Кувшинниковой, он «написал… в лето, проведенное под Вышним Волочком, близ озера Удомля», причем «местность и вообще весь мотив целиком были взяты с натуры» — Левитан изобразил берег озера между деревней Акулово и Троицей, где против Лубенькина стояла старая деревянная церковь и при ней было заросшее березами кладбище. В имении Гарусово, расположенном в северной части озера, летом того же 1893 года Левитан написал и картину «На озере. (Тверская губерния)», на которой запечатлел и иную, камерную, красоту берегов Удомли.
Вслед за ним на поросшие лесом озерные берега потянулись и другие живописцы, привлеченные красивыми пейзажами, старыми усадьбами и деревнями, прекрасной охотой и архаичным деревенским бытом — удомельские крестьяне в то время ходили в домотканой одежде из овечьей шерсти и льна, зачастую ветхой, много раз чиненной, в онучах или лаптях из бересты. На берегах озера жили и работали С.Ю.Жуковский, В.К.Бялыницкий-Бируля, Н.П.Богданов-Бельский, А.В.Моравов, В.В.Рождественский, А.С.Степанов, А.Е.Архипов, К.А.Коровин и другие. Каждый находил здесь для себя привлекательные натурные мотивы — будь то светлые березовые рощи, темные ельники, цветущие луга, озерные глади, усадебные дома и парки или сюжеты из крестьянской жизни.
И.И.Левитан. Над вечным покоем. 1894
Сын художника Моравова вспоминал: «В то время близ озер стояли усадьбы небогатых помещиков с запущенными одичавшими парками, буйными зарослями сирени вокруг ветхих построек, с уютными интерьерами. В одной из таких старых усадеб, расположенной на берегу озера Удомля, — Гарусово, — жил и работал мой отец, художник Александр Викторович Моравов. <…> Впервые мой отец приехал в Удомлю в 1902 году и с тех пор жизнь удомельских крестьян, ее ландшафты, часто были темой его картин»1. Художника Н.П.Богданова-Бельского, заядлого охотника, также вдохновляли и старинный дом в Гарусове, и мир патриархальной удомельской деревни. На берегах Удомли прошла и большая часть жизни и творчества замечательного пейзажиста В.К.Бялыницкого-Бируля, который, в конце концов, обосновался здесь навсегда, построив на высоком берегу озера, напротив Гарусова, свою усадьбу «Чайка».
С.Ю.Жуковский. В старом доме. 1912
Большого любителя русского ампира и классической усадьбы С.Ю.Жуковского в эти места привлек «уходящий» мир — поэзия старых помещичьих домов с колоннами, залов с простой ампирной мебелью и портретами предков на стенах. Художник бесконечно варьировал любимые мотивы, неустанно изображая дома, флигеля, террасы, веранды, купальни, клумбы, аллеи, стараясь, кажется, не упустить ни одно из трогательно мимолетных состояний русской природы, эмоционально окрашивающих любые усадебные виды. Как известно, сюжеты усадебной живописи были очень востребованы в 1900–1910-е годы. Критика тех лет справедливо писала о работах С.Ю.Жуковского: «…успех его, несомненно, объясняется еще и тем, что он “попал” в модную полосу увлечения стариной: дворянскими пейзажами, красного дерева мебелью, миниатюрными вышитыми коврами, и что он сам искренне увлекается тем же, а не только “подлаживается” под вкусы публики»2. На Удомле были написаны очень многие его популярные в начале XX века картины.
Другими словами, в конце XIX – начале XX века берега Удомли получили известность в художественных кругах России, и туда началось буквально паломничество художников3, неслучайно и позднее, в 1920-е годы, на них продолжали приезжать и работать живописцы — К.А.Коровин, И.Э.Грабарь, С.Ю.Жуковский.
Берега Удомли. 1960-е годы; Виды со стороны парадного двора. 1960-е годы
Неудивительно, что прославленные художниками края Удомли стали в начале XX века привлекательны и для новых усадьбовладельцев. К тому же еще в 1860-х годах рядом с Удомлей прошла Виндаво-Рыбинская железная дорога (участок Бологое — Ярославль), облегчившая путь к ней из российских столиц. С 1904 года ближайшая к озеру станция Троица, именовавшаяся так по располагавшемуся здесь древнему (XVI в.) и упраздненному еще при Екатерине II Удомельскому Троицкому Иоанно-Богословскому монастырю, стала называться «Удомля». Еще во второй половине XIX века земли около озера вошли в обширные владения семейства Рябушинских4, построивших неподалеку свою ткацкую и красильно-отбельную фабрику5. А в начале XX века в северо-восточной части обширного полуострова, между озерами Песьво и Удомля, в имении Сергея Павловича Рябушинского6, в Лубенькине, появился новый усадебный ансамбль, своим обликом воскресавший образы прелестных дворянских гнезд начала XIX века. За сравнением не нужно было ходить далеко — не только в ближайших окрестностях, но и почти напротив Лубенькина, на берегу соседнего озера Песьво располагалась как раз такая усадьба Бережок, в которой с 1903 года подолгу жил С.Ю.Жуковский и часто изображал на своих полотнах ее «Белый дом» первой половины XIX века и парк7. Владелец Лубенькина, безусловно, был не чужд общего увлечения поэзией старой русской усадьбы, и к тому же покровительствовал живописцам — здесь, в его имении в 1906–1914 годах жил художник А.С.Степанов (1858–1923)8.
Липовая аллея в усадебном парке. 1960-е годы
Автором нового ансамбля в Лубенькине стал один из столпов архитектуры русского неоклассицизма начала XX века, а впоследствии мэтр послевоенного сталинского ампира Иван Владиславович Жолтовский (1867–1959). Тем не менее об этой работе зодчего до сих пор почти ничего неизвестно, чему есть объективные причины, связанные с его биографией. Дело в том, что И.В.Жолтовский не только выполнял некоторые архитектурные заказы Рябушинских9, но был связан с ними семейными узами. В 1910 году его второй женой стала Елизавета Павловна Рябушинская10 (1878–1936), в первом браке бывшая замужем за хлопчатобумажным фабрикантом А.Г.Карповым (1875–1944), двоюродным братом Саввы Морозова, и в 1920 году эмигрировавшая с двумя детьми Карпова через Новороссийск. Память о ней мастер, по-видимому, хранил всю жизнь. Как вспоминал почитатель его таланта об обстановке дома в Вознесенском переулке, где архитектор жил с 1926 по 1959 год: «Картин в кабинете было немного, и среди них Жолтовский особенно ценил итальянский подлинник времен Возрождения — портрет одного из Медичи. На окнах стояли голова римской императрицы I века нашей эры, приобретенная Иваном Владиславичем непосредственно на раскопках в Италии, и — совершенно неожиданно! — шедевр парижского салона конца XIX века: женская головка, окутанная прозрачной, переданной в мраморе вуалью. Габричевский, как бы извиняясь, пояснял, что у нее удивительное сходство с первой11 женой архитектора из семьи московских миллионщиков Рябушинских»12. Конечно, в советское время небезопасное родство Жолтовский, скорее всего, старался не подчеркивать, но в последние годы жизни не раз рассказывал ученикам о своей постройке в Лубенькине, видимо, дорогой для него и воплотившей его взгляды и представления об архитектурном совершенстве.
Это подвигло архитекторов П.И.Скокана и Н.К.Базалеева в 1960-х годах предпринять путешествие к озеру Удомля, чтобы увидеть в натуре и сфотографировать забытое произведение своего учителя. Поехали неслучайно и вовремя — эти места должны были быть вскоре залиты водой после строительства Калининской АЭС13. Снимали все, что привлекало внимание, — громаду ампирного двухколоколенного Троицкого храма с красивыми ионическими портиками, выстроенного в 1840 году, прибрежное село Слободку, прежде называвшееся Троицей, крестьян, окрестные пейзажи и, конечно, подробно и профессионально сам усадебный дом и парк. Благодаря этим бесценным фотографиям, сохранившимся в семейном архиве14, сегодня можно воочию представить этот почти полностью утраченный ныне ансамбль.
Усадьба находилась на берегу озера в очень живописном месте, главный дом был обращен к естественной береговой дуге, расположенной прямо напротив самого большого и выразительного острова на Удомле — о. Двинова, поросшего лесом и с крутыми песчаными берегами. Общую симметрию композиции, центром которой был дом, подчеркивали прямые липовые и березовые аллеи, расчерчивавшие усадебную территорию, — пять перпендикулярных северо-восточному берегу, включая среднюю, двухрядную, подъездную, мощенную булыжником, и две параллельных, впереди и позади главного дома; между аллеями располагались светлые открытые солнцу поляны, рядом находился сосновый бор. Эта простая и ясная парковая композиция неплохо прослеживается и сейчас.
Скорее всего, парадная усадьба в этом месте впервые появилась при С.П.Рябушинском, во всяком случае, никаких сведений о предшествующих владельцах не нашлось. Имение было небольшое (80 десятин), но достаточно благоустроенное, с необходимым набором служб, вполне обеспечивавших хозяина основными продуктами питания. Инвентаризационные документы 1919 года позволяют представить себе полный состав усадебных строений — жилой дом владельца, дом управляющего, два дома для рабочих, два корпуса скотного двора, конный двор, птичник, рига-сушилка, три амбара, восемь сараев15, причем все постройки, как свидетельствует документ, хорошие, то есть — новые. Перечень дополняли фруктовый сад и усадебный зверинец, устроенный на острове Двинов.
Во время памятного визита учеников Жолтовского в Лубенькино в нем еще сохранялись главный дом, перестроенная конюшня и дивный парк16. Белоснежный усадебный дом с колонными портиками очень гармонично дополнял окружающий приозерный ландшафт, воскрешая в памяти наблюдателей самые трогательные и милые виды старинных русских усадеб. Его композиция в плане представляла собой крест из двух прямоугольных взаимопересекающихся блоков разной высоты. Основной его частью был высокий объем, перекрытый двухскатной кровлей и обращенный шестиколонными портиками в обе стороны. Судя по базам, колонны были (?) или предполагались ионического ордера, как чаще всего бывает у Андреа Палладио — главного источника вдохновения для Жолтовского, к творчеству которого он, как известно, неустанно обращался, но их капители не сохранились. Парковый портик, обращенный к открытому лугу и водной глади, был разделен на три пространства — центральное и два боковых, то есть был как бы «трехнефным». Такая композиция не имеет аналога в русской классической архитектуре, нет прямого аналога и у Палладио. Однако такое построение портика было не редкостью в Древнем Риме, его, в частности, имеет римский Пантеон. Таким образом, просвещенный и чуткий к античной красоте гость Лубенькина, войдя под сень необычного усадебного портика, мог сразу почувствовать его рафинированные итальянские прообразы.
К обоим фасадным портикам (со стороны подъезда и парковому, имевшему значение главного) вели широкие и монументальные лестницы, особенно высокая (в 17 ступеней) со стороны парка. Традиционная осевая композиция дома на высоком основании с широкой торжественной парадной лестницей носила отчетливо палладианский характер, напоминая такие классические произведения венецианского мастера, как вилла Ротонда, вилла Бадоэр во Фратта Полезине, вилла Эмо и другие. Впрочем, примеры палладианской архитектуры находились и совсем рядом. Например, в усадьбе Островки на берегу соседнего озера Молдино, в которой несколько лет подряд жил и не раз изображал на полотнах Станислав Жуковский, располагался полный усадебный ансамбль рубежа XVIII–XIX веков, еще в полной мере сохранявший в те годы ни с чем не сравнимый аромат особой помещичьей старины. Здесь стоял красивый, совершенно палладианский, господский дом, обставленный старинной мебелью, прелестный флигель с колонным портиком, службы, часовня в парке и парк, с его двумя, видимыми из окон, озерными островами17.
И.И.Левитан. На озере (Тверская губерния). 1894
Время, видимо, не сохранило владельческих усадебных фотографий, поэтому об интерьерах дома в Лубенькине можно судить только по снимкам 1960-х годов, отразивших только два из них — парадных, но показывающих только систему их перекрытий. В одном случае это помещение с выразительными крестовыми сводами, опирающимися на стены и ряды тосканских колонн, делящих помещение на «нефы». Тот же прием И.В.Жолтовский использовал и в некоторых более поздних работах 1930-х годов, поэтому можно сказать, что Лубенькино, где он использован впервые, стало для него определенным шагом к формированию своего архитектурного почерка. Другое помещение усадебного дома было перекрыто плоским потолком, разделенным системой взаимопересекающихся балок. В центральной ячейке, где некогда была подвешена люстра, несколько заглубленный центр имел восьмиугольную форму, обрамленную лепниной. Подобные профилированные балки — характерный прием устройства потолков в постройках итальянского ренессанса, взятый на вооружение Жолтовским и в разных вариантах уже не раз примененный в его знаменитом московском особняке Гавриила Тарасова на Спиридоновке (1909).
Потолок одного из парадных залов. 1960-е годы
Изуродованное перестройкой здание конюшни в парке, с мощным трехарочным рустованным фасадом, в свою очередь также может быть образно связано с постройками Палладио, в частности с виллой Пизани в Баньоло (1542), отделанной мощным рустом. В архиве И.В.Жолтовского сохранился проект конюшни, датированный 1912 годом18, что позволяет предположить, что дом тоже строился одновременно, в начале 1910-х годов.
Даже беглый анализ ансамбля в Лубенькине демонстрирует широкий круг возможных историко-архитектурных ассоциаций, позволяя оценить его как рафинированное произведение русского неоклассицизма, достойное выдающегося мастера. Другими словами, пленительный облик усадьбы, который донесли до нас чудом сохранившиеся фотографии, существенно дополняет наше представление о дореволюционном творчестве И.В.Жолтовского, расширяя круг его палладианских предпочтений и композиционных приемов. К сожалению, памятник сегодня фактически перестал существовать.
Тосканская колонна в одном из парадных залов усадебного дома в Лубенькине. 1960-е годы
Вот краткая летопись существования усадьбы Лубенькино после революции: ее хозяйство было описано19, в 1919 году в ней была организована коммуна20, которая уже менее чем через три года перестала существовать21. В 1920-е годы в главном доме еще оставалось немало произведений искусства — картины, скульптуры, фарфор, которые пытался забрать губернский музей, о чем свидетельствует сохранившаяся переписка22. В 1973 году усадьба Лубенькино была поставлена на государственную охрану как памятник архитектуры местного значения23. После постройки КАЭС она оказалась на острове и по суше стала практически недоступна. До 1990-х годов здесь сохранялись усадебный дом, остатки хозяйственных построек и регулярный липовый парк с прудом. В 1990 году был сделан паспорт на памятник24 и даже проект реставрации25, но в 1992 году брошенный дом сгорел26. Сейчас на его месте торчат лишь остатки колонн, парк зарастает… Исчезает еще одно свидетельство художественной культуры России Серебряного века, творение выдающегося зодчего XX века, которое при бережном к себе отношении могло бы стать подлинным музеем старой Удомли — своеобразного русского Барбизона.
Редакция журнала «Наше наследие» благодарит архитектора А.А.Скокана, предоставившего возможность опубликовать фотографии из архива П.И.Скокана, переданного в дар Музею архитектуры им. Щусева в 2010 году.
*****

Примечания:

1 Моравов А.А. Озеро Удомля // Удомельская старина. Краеведческий альманах. № 28.
2 Базанкур О. По выставкам // Петроградские ведомости. 1917. 22 февр.
3 Кац Л.И. Художники в Удомельском крае. Калинин: Моск. рабочий, 1983.
4 Шамаро А. Братья Рябушинские // Отечество. М., 1991. Вып.2. С. 105-117.
5 Товарищество мануфактур П.М.Рябушинского с сыновьями владело бумагопрядильной, ткацкой, красильной, отбельной и аппретурной фабрикой при с. Заворове Тверской губернии Вышневолоцкого уезда
6 См.: Архангельский Н.А. Краеведческий словарь Удомельского района. Тверь, 1994.
7 Горелов М.И. Станислав Юлианович Жуковский. Жизнь и творчество. 1875–1944. М.: Искусство, 1982. С. 57, 70.
8 Памятники истории и культуры Калининской области. М., 1988. С. 103.
9 В 1907–1908 гг. И.В.Жолтовский переделал интерьеры особняка для Евфимии Носовой (Рябушинской) на Введенской площади (д.1).
10 Н.Г.Думова. Московские меценаты. М.: Молодая гвардия, 1992. С. 206. (Чета жила в Серебряном переулке в доме М.С.Олив (д.5) близ Собачьей площадки — см.: Вся Москва на 1917 г.)
11 Мемуарист ошибся, с первой женой — А.К.Смаровской, зодчий обвенчался в 1900 году в С.-Петербурге. (РГАЛИ. Ф.677. Оп.1. Д.3147. Л.2 — ссылка по: Фирсова А.В. Творческое наследие И.В.Жолтовского в отечественной архитектуре XX века // Дис. канд. искусств. М., 2004. Т.I. С.34).
12 Белютин Э. Мастер Иван Владиславович Жолтовский (www.binwww.tonnel.ru)
13 В 1974 году на берегу оз. Удомля началось строительство Калининской атомной электростанции, давшее толчок к развитию города — с 1981 года Удомля получила статус города. Однако уровень воды в озере после постройки КАЭС поднялся не значительно — на 1-1,5 м.
14 Автор сердечно благодарит архитектора Александра Андреевича Скокана, хранящего фотоархив своего дяди П.И.Скокана, за возможность познакомиться и опубликовать фотографии по Лубенькину.
15 ГАТО. Ф. Р-854. Оп.1. Д.34. 1919 г. — Сведения о бывших частновладельческих хозяйствах Вышневолоцкого уезда. Л. 7об. [12 апреля 1919 года было принято решение об организации хозяйства в Лубенькино]; Л. 46об.-47. № 127. Лубенкино: постройки: Жилой дом влад. 1, Другие жил. дома 3, Скотный двор 2, Конный двор 1, Свинарник — Птичник 1, Амбар 3, Сараи разные 8, Оранжереи и теплицы — Прочие постройки 1. Мертвый с/х инвентарь: плуги 2, бороны 3, жнейки и косилки 1, конные грабли 1, молотилки 1, веялка 1, телеги 1, дровни и сани 4, сбруя 2, прочий инв. 2; Живой инвентарь: взрослые лошади 4, коровы и быки 5, нетели и телята 4, домашней птицы 8; Площадь в десятинах: усадьбы 2, пашни 8, сенокоса —, леса 25, выгона и кустарника 16, бросовой и пустующей 2; Всего удобной 53, неудобной 27. Всего земли 80.
Л.51-51об. Сведения по имению «Лубенкино»:
Уезда Вышневолоцкого.
Волости Удомельско-Рядской.
Имение «Лубенкино».
Фамилия бывших владельцев Рябушинский и Хонская.
От ст. Удомли М.В.Р. ж.д. 5 верст.
Почтовый адрес: чр. п.о.Удомля, Тверск. губ.
Общая площадь имения занимает 105 дес.
Посевной площади 25 дес.
Под огородом 1 дес.
Под садом 1 дес.
Выгона 16 дес.
Покоса 20 дес.
Имеются след. постройки: 1 жил. дом б. владельца, 1 дом для управляющего, 2 дома для рабочих, 2 скотных двора, 1 конный двор, 1 птичник, 8 сараев, 1 рига сушилка, 3 амбара, постройки хорошие.
Севооборот 10-и польный.
Количество скота. а) кр. р.скот: 5 мол. коров ангельнской породы, 2 коровы местной породы, 1 годовалый бычок ангельнской породы, 3 теленка; б) Лошадей 3; в) Свиней нет; г) Овец нет.
Технических произв. в имении нет.
Имеется след. Сельско-хоз. инвентарь: 1 соха, 2 плуга, 2 жел. бороны, 1 дисковая борона, 1 каток, 1 косилка, 1 конные грабли, 1 конная молотилка, 1 ручная веялка, 1 механ. двигатель, 1 соломорезка.
Имеется семенного овса 200 пуд, пшеницы 5 пуд., карт. 85 пуд.
Кроме навоза запасов удобрения не имеется.
Прокатнаго пункта и ремонтной мастерской в имении нет.
Прудов в имении нет, но оно примыкает к озеру.
Имение до сего времени находилось в управлении местного волостного земотдела, теперь предназначено к организации культурного советского хозяйства и переходит в ведение Губсовхоза.
Сельско-хозяйственной коммуны в имении нет и не было.
В данной местности имеются безработные, которые могли бы быть использованы для работ в имении.
В имении «Лубенкино» достаточно условий, дающих основание зачислить его в число Советских.
Агроном Секции Советских с-хозяйств          Любимов
(Архивная выписка сделана в ГАТО реставратором Мариной Салимовой. Автор благодарит ее за возможность опубликовать документ.)
16 Парк в Лубенькине площадью около 15 га является одним из самых старых парков Тверской области, до сих пор поражающим красотой и масштабами.
17 Любопытно, что этой усадьбе повезло дважды — ее «портретировал» еще в 1840-х гг. известный крепостной художник Григорий Сорока (Милюков Н.К. О Григории Сороке // Старые годы. 1916. № 1-2. С. 94-96), ученик А.Г.Венецианова, а примерно в одно время с Жуковским изображали Г.Кондратенко, Н.Ф.Холявин, М.Х.Аладжалов.
18 См.: Фирсова А.В. Указ. соч. Т.II. Рис. 26.
19 Сведения о бывших частновладельческих хозяйствах. 1919 г. — ГАТО. Ф. Р. 854. Оп.1. Д.34. Л. 7 об.-51; Описи имущества бывшего имения Лубенькино. 1920–1921 гг. — Вышневолоцкий городской государственный архив. Ф. Г-51. Оп.1я. д. 22я. Л.30-34; Сведения о бывших частновладельческих хозяйствах. 22 марта 1922 г. — ГАТО. Ф. Р-854. Оп.1. Д.286. Л.6об.-7.
20 Постановление УЗО об организации коммуны и регистрации артели в имении Лубенкино. 11 февраля 1919 г. — ГАТО, Ф. Р-854. Оп.1. Д.64. Л.93.
21 Постановление коллегии подотдела коллективных хозяйств ГубЗО о ликвидации коммуны. 22 июля 1921 г. «В связи с отказом членов коммуны Лубенькино перейти в коммуну “Равенство” (III-й интернационал), Лубенькино ликвидировать и выдать все, что положено, ее членам» – ГАТО. Ф. Р-835. Оп.2. Д.64. Л.127.
22 Переписка губмузея с совхозом «Лубенкино» по поводу хранящихся там картин, скульптур, фарфора. ГАТО. Ф. Р-488. Оп.5. Д.42. Л.38-39, 43, 45-46.
23 Решение Калининского облисполкома № 310 от 20.08.1973.
24 В паспорте усадьба Лубенкино (Лубенькино) неверно датирована второй половиной XIX в. (№1209, 1990 г.) — Архив Государственной Инспекции по охране и использованию памятников истории и культуры Тверской области.
25 Проект реставрации — Проектно-сметное бюро «Тверьпроектреставрация», 3405.
26 Крылов Ю. Рукописи не горят. Горят Усадьбы: [История барского дома в усадьбе Лубенкино около Калининской АЭС] // Тверская жизнь. 1992. 24 сентября.

*****

Автор: Мария Нащокина. Впервые опубликовано в журнале «Наше Наследие», №100, 2011 г.


 

Оставьте комментарий