Когда ему накануне кончины стало вдруг лучше и сосед его Муромцев сказал ему в ободрение: «Смотрите, какой хороший у вас стал вид, как глаза у вас посветлели», — Хомяков ответил: «А завтра как посветлеют!».
Николай Арсеньев. Личность и мировоззрение Алексея Хомякова
Алексей Степанович Хомяков родился 13 мая 1804 года в Москве на Ордынке. Отец его, Степан Александрович, был человек большого образования и составил в с. Богучарово превосходную библиотеку, особенно французских авторов XVIII века. Тон в семье задавала мать Мария Алексеевна, рожденная Киреевская, которая спасла семью от разорения (отец очень расстроил хозяйственные дела семьи), была необычайно энергична, умна, сильна духом. Сын сравнивал ее с суворовскими солдатами, «с их силой неисчерпаемой и неукротимой». Она же руководила и воспитанием детей и оставила в их душе неизгладимый след. Она была очень высоконравственного уровня, глубоко религиозна. Она научила сына с ранних лет «всем сердцем участвовать в молитве о единении Церквей».
Однажды она призвала своих уже подрастающих сыновей и взяла с них торжественное обещание сохранить целомудрие до вступления их в брак; того из них, кто не сдержит слова, она грозила лишить своего благословения. Но сыновья все сдержали это слово. Наполеоновские войны, пожар Москвы в 1812 году и кампания 1813—1815 гг. произвели огромное впечатление на Алексея и его брата Федора. Они собирались сражаться с Наполеоном. Поэтому они были разочарованы, узнав о сражении под Ватерлоо. «С кем мы пойдем сражаться?» — говорил Федор. — «Я подыму славян», — отвечал одиннадцати летний Алексей. Мальчики усиленно учились дома, живя с начала 1815 года в Петербурге, под руководством французского аббата-эмигранта, большого знатока латыни. Алексей 14 лет читал в подлиннике «Германию» Тацита и старался переводить оды Горация и отрывки из Виргилия. Он изучал одновременно греческий язык у своего гувернера Арбэ, греческого патриота, агента Общества Фил эллинов. Преподавателем русской литературы был драматург Жандр, друг Грибоедова.
Уже рано Алексей стал интересоваться богословскими вопросами, любил спорить. Читая однажды одну папскую буллу, он заметил в ней орфографическую ошибку и спросил бедного abbe Bouvin: как же это Папа непогрешим, если он делает орфографические ошибки. После двух лет, проведенных в Петербурге, Хомяковы вернулись в Москву. Алексей закончил свое среднее образование под руководством профессоров, затем поступил в Московский университет и окончил его со степенью кандидата математических наук. Но мечты его школьного возраста его не покидали. В один зимний вечер 1821 года он решил бежать из дома, чтобы сражаться за греков. Он запасся 30 рублями, ножом, который он спрятал в сани, и подложным паспортом (который ему доставил филэллин Арбэ). Но верный дядька Артемий следил за своим барчуком и сразу после бегства сообщил отцу в Английский Клуб, что уже полночь, а «ребенка все нет». Опросили старшего брата Федора, бросились искать беглеца и нашли его уже за Серпуховской заставой. Алексей Степанович заканчивал свои университетские годы с очень солидным научным багажом: у него были серьезные познания в области точных наук, истории и литературы. Кроме древних языков, он хорошо знал немецкий, свободно писал и говорил по-английски и по-французски. Одновременно, вместе со своими друзьями и сверстниками из кружка Веневитинова («Общества Любомудрия», как они себя называли), Хомяков с увлечением занимался философией, особенно романтической философией Шеллинга и близких к нему мыслителей, хотя основы его религиозного миросозерцания определились уже с ранних лет. В 1827 году стал издаваться кружком молодых людей «Московский Вестник», насыщенный статьями по философии, истории культуры и литературы, где Хомяков стал печатать свои первые стихи ярко романтической окраски.
Но Хомяков еще не был уверен, что его призвание — в умственной деятельности. Уже весной 1822 года 18-летний Алексей, по совету отца, поступает в Астраханский кирасирский полк в Ново-Архангельске, а с осени 1822 года переходит в Кавалергардский полк. Молодой офицер встречается с будущими декабристами. Он с ними разделяет горячность их национального чувства, но всякое насильственное внедрение западных форм правления, которыми увлекались будущие декабристы, и особенно всякая идея насильственного военного переворота ему глубоко неприемлемы, и он полемизирует с ними. По семейным преданиям он вел в полку аскетическую жизнь: спал на голых досках, вместо подушки клал себе под голову огромный лексикон [прим. ред.- словарь]. Через два года (в 1824 г.) он выходит в отставку, но поступает опять на военную службу в 1828 году, когда Николай Павлович призывал русских людей взяться за оружие «на защиту Святой Православной Церкви и Отечества». Хомяков отличился в битве под Шумлой. Характерно, что при преследовании бегущего неприятеля он дважды заносил руку с палашом для удара, но не мог решиться ударить бегущего.
В январе 1830 года после заключения мира Хомяков окончательно покидает военную службу и возвращается в Москву, деля отныне свое время между Москвой и деревней. Но еще до участия своего в войне в 1825—1826 гг. молодой Хомяков провел 18 месяцев в Париже, занимаясь особенно литературой и живописью и посещая французские театры. В конце 1826 года Хомяков покинул Париж и вернулся в Россию через Северную Италию (Милан, Изола-Бэлла), Швейцарию и славянские страны Австрии. Это путешествие по славянским странам оставило в нем неизгладимое впечатление; он «был принят», — пишет он впоследствии, — «в славянских землях, как любимый родственник, посещающий свою семью» («Сочинения», т. 1, стр. 97). Вернувшись в Россию, Хомяков пишет ряд стихотворений. С большим успехом ставится на сцене написанная им еще в Париже лирическая трагедия «Ермак», а в 1832 году он заканчивает другую трагедию «Димитрий Самозванец» с большим уже, по сравнению с первой драмой, развитием и характеров и драматического действия. Но призвание Хомякова, не лежало в этой области — это он вскоре понял. Он обладал двумя великими дарами — даром яркости, горячности и мужественности мысли, горения мысли, и несравненным даром живого слова, будящего, покоряющего умы и сердца. Эти дары до известной степени пред определили дальнейший путь деятельности Хомякова.
5 июля 1836 года Хомяков женится на Екатерине Михайловне Языковой, сестре поэта Языкова. Он был необыкновенно счастлив в семейной жизни. Жена была «солнцем» его жизни. Я нарочно более подробно остановился на этом первом, формационном периоде его жизни, когда в значительной степени выработался его характер и сложились его убеждения, чтобы в самых кратких чертах добавить несколько фактов, касающихся второй половины его жизни.
Говоря о многосторонности его личности и его интересов, мы вкратце уже касались разных сторон его напряженной деятельности (хотя он постоянно упрекает себя в лени). Он — мыслитель, он — историк-исследователь, он — глубоко верующий человек, вся жизнь и все убеждения и все мысли которого получают окраску и решающее вдохновение из его религиозного опыта, сильного и живого. Он — превосходный и страстный сельский хозяин, он — поборник и подготовитель крестьянской реформы. Он — глубоко русский человек и вместе с тем глубоко и органически связан с культурой европейского Запада. Большое впечатление производит на него путешествие в Англию в 1847 году. В 1852 году умирает его жена, это для него — огромное нравственное потрясение; жизнь его не останавливается, зато она во внутренних истоках своих переходит на более высокий план; внешне продолжается кипучая умственная, общественная, литературная, педагогическая жизнь.
Алексей Степанович умирает еще во цвете лет — 22 сентября 1860 года от неожиданного острого заболевания холерой. Когда ему накануне кончины стало вдруг лучше и сосед его Муромцев сказал ему в ободрение: «Смотрите, какой хороший у вас стал вид, как глаза у вас посветлели», — Хомяков ответил: «А завтра как посветлеют!». Его жизнь есть редко встречающееся проявление необычайного и последовательного посвящения себя и своих сил единой высшей цели — проповеди и словом и делами Божественной Правды, которой он всем существом своим служил.
В заключение нашего очерка еще раз кратко остановимся на основных чертах духовного наследия Хомякова, на том, чем он ценен и важен для нас, может быть, особенно в эти дни духовного и общественно-политического кризиса и духовной борьбы, в эти дни неслыханного, небывалого в истории порабощения России силами Зла, принципиально отвергающих и подавляющими всякое нравственное начало, всякое малейшее проявление человеческой свободы, и пытающимися соблазнить и развратить душу народа.
В эти дни Хомяков особенно призывает нас к неустанному подвигу духовному, личному и народному. Есть тон духовного героизма, но сдержанный, скромный, без ложного пафоса, во всей его личности и всей его проповеди. Характерны его слова в письме к А. Н. Попову от 1 января 1854 г.: «Более же всего я хвалю (извините за гордое Я, но ведь оно всегда скрывается во всяком мнении) воздержность тона при мужестве поступка; он свидетельствует о мужестве не страстном и порывном, но тихом и упорном, т. е. о том, которое всегда нужно, а теперь более, чем когда-нибудь, и нам более, чем кому-нибудь» … Но этот героизм и подвиг должен питаться и вдохновляться из высших сфер, из помощи свыше, т. е. из божественной действительности и из нашего свободного ответа на ее призыв. А это требует строгого нравственного самоанализа и пересмотра нашего пути, личного и общенародного, в свете Правды Божией, и свободного подчинения нашего этой Правде Божией. Требуется строгий суд над собой, покаяние и возрожденная нравственная жизнь. Ибо — что характерно и основоположно для Хомякова — над условной «правдой» народной, над себялюбивыми интересами, личными и народными, ставит он Правду Божию. Она — решающая инстанция, решающий критерий. Без нее и против нее не имеют никакой цены все земные блага.
Высшая цель истории, согласно Хомякову, свободное объединение народов, человечества во единый великий организм любви и свободы, руководимый Духом Божиим, растущий свободно «возрастом Христовым» под единой Главою — той воплощенной Любовью, которая отдала Себя за нас; великий организм, перерастающий рамки земного существования.
Трезвенность Хомякова есть, однако, вместе с тем и захваченность. Он сам проникнут «тем жаром и любовью к Истине, которые одни только могут оплодотворить жизнь». Эта любовь к Истине есть вместе с тем и горячая любовь к людям, ко всем народам, и прежде всего, —страстная любовь к своему народу. Но любовь эта должна быть просветлена служением тому, что выше всего: Правде Божией.
Об авторе:
Арсеньев Николай Сергеевич (1888-1977), русский религиозный писатель, публицист, культуролог.
Родился 16 мая 1888 года в Стокгольме в семье дипломата. В 1910 г. окончил историко-филологический факультет Московского университета. Большую роль в становлении взглядов Арсеньева сыграли философские кружки и общества, которые он активно посещал: Общество памяти кн. С. Н. Трубецкого (по собственному признанию Арсеньева, сам он был под сильнейшим влиянием книг Трубецкого), «Кружок ищущих христианского просвещения» («душой» которого был В.А. Кожевников), Религиозно-философское общество памяти Владимира Соловьёва и др.
Продолжил учебу в Германии, получил степень доктора философии в Кёнигсбергском университете. С 1914 г. приват-доцент кафедры западноевропейской литературы Московского университета. В 1914-1916 гг. служил в Красном Кресте на северо-западном фронте.
В революции 1917 г. Арсеньев видел болезненный разрыв культурной преемственности и в нескольких брошюрах призывал соотечественников к духовной и гражданской ответственности. С ноября 1917 по февраль 1918 г. находился в Белой Армии. В 1918-1920 гг. профессор кафедры сравнительной истории религий Саратовского университета. В эти годы Арсеньев дважды подвергался аресту, в 1920 г. эмигрировал.
Преподавал историю русской культуры и духовной жизни на философском факультете Кёнигсбергского университета (1920-1944) и богословские дисциплины на православном факультете Варшавского университета (1926-1938). Арсеньев стал одним из членов-учредителей Софии Св. братства, основанного протоиереем С. Булгаковым (Прага, 1923), живо интересовался церк. и культурной жизнью русской эмиграции, особенно молодежи, присутствовал на съездах русского студенческого христианского движения (РСХД). Арсеньев участвовал в конференциях Албания св. и прп. Сергия содружества и экуменическом движении (конференции в Лозанне (1927) и Эдинбурге (1937). Являлся постоянным автором ж. «Путь». В 1945 г. Арсеньев выехал из Германии в Париж. Преподавал в различных учебных заведениях. В 1948 г. переехал в США, куда был приглашен в качестве профессора Свято-Владимирской семинарии в Нью-Йорке, где одновременно с Н. С. Арсеньевым работали Н. О. Лосский, протоиерей Г. Флоровский, Г. П. Федотов.
В этот же период Арсеньев — почетный доктор богословия Православного Богословского института прп. Сергия Радонежского в Париже (1960), приглашенный профессор в Монреальском университете и профессор истории культуры в Русско-Американском институте в Нью-Йорке (1963). В 1971-1977 гг. председатель Русской академической группы в США. Арсеньев читал лекции в университетах и христианских организациях европейских стран, был принят на аудиенции папой Иоанном XXIII (1959), в качестве почетного гостя присутствовал на II Ватиканском Соборе.
Арсеньеву принадлежат многие работы на культурологические, литературоведческие и философско-богословские темы, воспоминания, несколько сборников стихов. В ранних сочинениях Арсеньев исследует пессимистическое миросозерцание как общее явление в культурах разных эпох и народов и ставит задачу преодоления «пессимизма на путях мистики» . В христианской мистике он находит примеры единства духовной жизни на Востоке и Западе. Это единство, по мнению Арсеньева, ярко проявилось в образах великих святых, «сияющих для одного народа… а потом, через ряд веков, воссиявших и для многих других христиан другой культуры, другого исповедания». Начиная со 2-й пол. 20-х гг. ХХ в. в сочинениях Арсеньева значительное место занимает проблема единения христиан. Его работы имели важное значение для русской диаспоры.
Скончался 18 декабря 1977 года в Сиклиффе, США.
Присоединиться к нам на Facebook или Instagram
Станьте ДОНАТОМ проекта. Сделайте добровольное перечисление в размере 100 рублей для развития журнала об искусстве.
Наведите камеру смартфона на QR-код, введите сумму и произведите оплату.
При согласии ваша фамилия, как благотворителя, появится в разделе «Донаты»
