Софья Сарьян. Дружба Мартироса Сарьяна с Мариэттой Шагинян

…подхватывая и развивая мысль Мартиэтты Шагинян Сарьян писал ей: «Как тяжело и трудно стало жить на свете… Неправда! Мир прекрасен! Все в движении. Точка и круг. Свет и тьма. Тепло и холод. Жизнь и смерть. Солнце!»

Армянский художник с мировым именем Мартирос Сарьян был уроженцем города Новая Нахичевань, который являлся центром армянской колонии на Дону. Здесь армяне жили с конца 18-го века, переселившись из Крыма, где христианское население пребывало под гнетом турецких властей. По специальному указу императрицы Екатерины II армянам была предоставлена обширная территория. Вскоре здесь был основан ряд поселений, в том числе, город Новая Нахичевань.
Армянская диаспора перенесла сюда не только свой уклад быта и народные традиции, но и предметы искусства, в том числе,  250 хачкаров[1]. Вскоре здесь возвели монастырь Сурб-Хач[2], где размещалась основанная в 1791 году общеобразовательная школа, а в 1821 году настоятелем Аландаровым был создан первый русско-армянский словарь. Именно в этом городе, ставшим одним из центров армянской культуры, призошла встреча Мартироса Сарьяна с Мариэттой Шагинян.
Известная к тому времени поэтесса и писатель с 1915 по 1922 гг. проживала в Новой Нахичевани, где жили ее дед и мать, и работала в журнале «Приазовский край».
Мартирос Сарьян. Портрет Мариэтты Шагинян. 1919
В 1919 г. вышло в свет второе издание книги стихов М. Шагинян “ORIENTALIA”, обложку которой оформил М. Сарьян (первое издание 1913-го года было оформлено Г. Якуловым). Тогда же М. Сарьяном был исполнен графический «Портрет Мариэтты Шагинян» (1919), который позднее был напечатан рядом с титульным листом в ее книге «Гидроцентраль» (1934). Мастер создал и живописный портрет писательницы, однако точная дата его написания, как и место его нахождения сегодня не известны.
Затем в 1921 году в здании особняка М. Я. Искидарова[3] была открыта первая на юге России советская художественная школа имени М. Врубеля, которую возглавили Мариэтта и Магдалина Шагиняны. Свое деятельное участие в становлении художественного образования школы внес М. Сарьян, который преподавал здесь наряду с М. Шагинян, Н. Лансере, С. Алхутовым и А. Ованесовым[4]. К сожалению это учебное заведение просуществовало недолго. Много позже, в 2007-ом в здании разместилась экспозиция коллекции Музея русско-армянской дружбы, создание которого также связано с именем Мартироса Сарьяна.
В 1967 г., в связи со строительством Северного жилого массива города Ростова-на-Дону Горисполком принял решение о сносе церкви монастыря Сурб-Хач. Художник обратился с письмами во всевозможные инстанции, выражая категорический протест против разрушения этого значимого памятника XVIII века. Слово Мастера возымело решающее значение. Церковь не только не снесли, но и отреставрировали, а также внесли в список архитектурных строений федерального значения. Дополнительную финансовую поддержку оказал Каталикос Всех Армян Вазген I[5]. Отдельное письмо было направлено Сарьяном для выделения необходимого количества золота для восстановления купола церкви. По инициативе художника в отреставрированном храме первоначально был размещён Музей русско-армянской дружбы, посвященный истории переселения армян из Крыма на Дон. А в 2007-ом церковь Сурб-Хач была передана в безвозмездное пользование местной религиозной общине. Музейная же экспозиция была перенесена в здание особняка Искидарова, где находится по сей день. Каждый год здесь проходят Шагиняновские чтения.
Автографы Мариэтты Шагинян. Из фондов Дома-музея М. Сарьяна.
Дружба М. Сарьяна с М. Шагинян была долгой и творчески плодотворной. Писательница оставила нам две проникновенные статьи о Сарьяне, а Мастер создал ряд прекрасных акварелей для ее книги «Армения».  Первая статья Шагинян «Трудная легкость. Страничка из дневника» была опубликована в 1937-ом в журнале «Искусство». В ней писательница коснулась очень важной для Сарьяна в те сложные годы проблемы развития его творчества. «…Когда художники его школы и выучки, московские мастера, презирали АХР (Ассоциация художников революции), как организацию вульгарных натуралистов, Сарьян мне говорил со своей мягкой, но уверенной улыбкой…: «Надо идти в АХР, ведь они правы, они хотят изучить новую жизнь, а нельзя достичь  реализма без настоящего, точного, глубокого знания жизни». И не мудрствуя лукаво, задолго до того, как сдвинулись его северные собратья, Сарьян едет на стройку Дзора ГЭС[6], жадно забирает ее на полотна, едет в Зангезур[7] на медные рудники, берет командировки для посещения и других республик, привозит множество этюдов, в которых он учится изображать проявления новой жизни.
Здесь мы подходим и к тому, что можно назвать личной загадкой Сарьяна и что так интересует его профессиональных критиков: остановился ли он в своем развитии, пошел ли вспять, умер ли тот Сарьян, чьи драгоценные полотна могут украсить сокровищницу любой европейской пинакотеки, — Сарьян 1910-1913 годов?… А живой тихий Сарьян, стоящий возле меня, как бы ответил на невольную мою мысль своим уверенным негромким голосом:

«Поймите, ведь умение мое осталось при мне, и ничего не стоило бы мне снова писать и повторять себя, делать вот такие большие и маленькие «Сарьяны». Но для чего делать то, что уже сделано, повторяться? Сейчас важно новое найти».

  Как видим М. Шагинян раскрыла направленность творческой установки Сарьяна 1930-ых годов в живом, непосредственном разговоре с ним. Другое дело, что все новые темы изображались Мастером во всем том же ярко-индивидуальном стиле, с присущим ему обобщением, сопоставлением чистых, свежих красок. А перехода в соцреалистические каноны не произошло. Потому художника сильно критиковали, обвиняли в  пороке идеалистического мышления, называли «антинародном формалистом», угрожали «задушить рублем».

 

В 1947 году Сарьян создал семь иллюстраций к книге Мариэтты Шагинян «Армения». В этих поэтических работах прослеживаются вполне реальные черты родины его мечты, воплощенной в действительность сказки о родной земле предков, которая приобретала в те годы черты современной страны. Это силуэт древней церкви на возвышенности, где когда-то была крепость Бжни[8], табун пасущихся в долине лошадей, отдыхающие в поле, под тенью дерева кретьянки, сбор урожая, высокогорная гидроэлектростанция Дзора ГЭС, завод в Алаверды[9], и новостройки города Еревана, увенчанные величавым Араратом. Однако именно в силу того, что для М. Сарьяна, находившегося в «опале», и для которого это были самые тяжелые годы критики его творчества, книга М. Шагинян вышла в свет без иллюстраций Сарьяна. Два последних акварельных листа хранятся в собрании семьи художника и в фонде Дома-музея М. Сарьяна. Еще одна – «Дзора ГЭС» — в частном собрании. Местонахождение же остальных, к сожалению не известно.
Мартирос Сарьян. Портрет Мариэтты Шагинян. Местонахождение работы неизвестно.
Вторая, более пространная статья М. Шагинян о Сарьяне под названием «Тайна Мартироса Сарьяна» была опубликована в период «оттепели» в 1965 году, когда уже имела место переоценка значения творчества Мастера. Писательница, близко знавшая Сарьяна, отметила важную черту его характера. Перечислив, сколько боли и обид пришлось пережить художнику в период сталинских репрессий, она пишет такую фразу: «Сарьян никогда не был тем бойцом, кто кидается наотмашь несправедливому обвинению, идет на него со всем доступным ему оружием самозащиты, парирует удары или наносит их в свою очередь. Кто знал Сарьяна всю его жизнь… тот глубоко познал качество этого необычайного человека – т и ш и н у».
Эта неповторимая черта человеческой личности Сарьяна находила свое выражение и в его искусстве. Вот как М. Шагинян характеризует это своеобразие: «Разбирая, откуда плывет на зрителя с полотен Сарьяна эта удивительная гармония, сталкиваешься с очень явным, всегда у него присутствующим умением г а с и т ь   б е с п о к о й с т в о. Всякое беспокойство, —  красок, линий, объемов, величин в их взаимодействиях и встречах. И погашенное беспокойство становится таким великим фактором полного, до краев удовлетворения, такого реального чувства бытия, такого убеждения в его бесспорной, наглядной истинности, что минутами кажется – нет смерти».
Мартирос Сарьян. Сказка. 1971
Как бы подхватывая и развивая эту мысль Мартиэтты Шагинян Сарьян писал ей в своем письме 1971 года: «Как тяжело и трудно стало жить на свете… Неправда! Мир прекрасен! Все в движении. Точка и круг. Свет и тьма. Тепло и холод. Жизнь и смерть. Солнце!»
Невольно вспоминается последняя работа Мастера в технике масла под названием «Сказка». (1971).
Примечания: 

[1]  Хачкар (арм.) – каменная стела с резным изображением креста, издавна служившая напутствием или мемориальным памятником.
[2] В 1783 году в нескольких километрах от города Новый Нахичеван (ныне г. Ростов-на-Дону) архиепископ Иосиф Аргутинский основал монастырь Сурб-Хач, названный так же, как и монастырь возле города Старый Крым.
[3] Особняк Гайрабетовых (Дом Искидарова) — здание в Ростове-на-Дону, расположенное на площади Свободы. Дом был построен в 1880 году. Изначально принадлежал родственникам купца Карпа Гайрабетова. В начале XX века здание приобрёл фабрикант Марк Искидаров. В 1920 году здание было национализировано. В нем разместилась Нахичеванская художественная школа имени Врубеля, основанная писательницей Мариэттой Шагинян и её сестрой Магдалиной.
[4] Аванесов Аким Карпович (1883—1966) — советский армянский художник, иллюстратор и педагог, член Союза художников СССР.
[5] Вазген I ( 1908 — 1994)  — Верховный Патриарх и Католикос всех армян, первоиерарх Армянской Апостольской Церкви (1955—1994).
[6] Дзорагетская ГЭС (Дзора ГЭС) — гидроэлектростанция на реке Дзорагет в Армении, вблизи села Дсех. Первая по времени строительства крупная гидроэлектростанция Армении. Строительство Дзорагетской ГЭС было начато в 1927 году.
[7] Зангезур — историко-географическая область Восточной Армении, расположенная на склонах Зангезурского хребта.
[8]  Бжни — средневековая армянская крепость, расположенная в селе Бжни Котайкской области Армении.
[9] Алаверди — город на северо-востоке Лорийской области Армении, расположенный в 167 км от Еревана.


©Автор текста: Софья Сарьян, главный хранитель фондов Дома-музея М. Сарьяна.


Архив: