Святость — одно из фундаментальных понятий христианского учения. Его основной смысл состоит в причастности человека Богу, его обожествленной в его преображении под действием благодати Божией. В преображенном человеке восстановлена его неповрежденная грехом природа, его соединение с Богом как “чада Божиего”.
Основой этого восстановления является Боговоплощение, восприятие Христом человеческой природы. Поскольку во Христе человеческая природа была обожена, это открыло путь к Богу и для всего человечества: христиане, следуя Христу, соучаствуют в его Божестве по благодати и становятся святыми.
В Первом Соборном послании апостола Петра он, обращаясь к христианам, говорит: “Но вы – род избранный, царственное священство, народ святый, люди взятые в удел… Некогда не народ, а ныне народ Божий; некогда непомилованные, а ныне помилованные” (1 Пет. 2, 9-10). Вхождение в святость совершается через Христа: “Но, по примеру призвавшего вас Святого, и сами будьте святы во всех поступках; ибо написано: будьте святы, потому что Я свят” (1 Пет. 1, 15-16).
Бог ветхозаветного Израиля личностен, но полностью скрывает глубины Своей природы и проявляет Себя только Своей властью, и само имя Его непроизносимо. Бог абсолютно неприступен. Глаголы – только от Бога, от человека же – только мрак послушания и веры. Собственно «богословие», как понимают его святые отцы, для Израиля становится закрытым. Соответственно, здесь принципиально не может идти речь о каком бы то ни было соединении с Божеством, об обожении.
Ветхозаветный взгляд на святость и праведность как награду за исполнение закона, также не мог породить веру в назначение человека. Закон был несовершенен и не мог укрепить человека в его подвиге. Скорее наоборот, закон только подчеркивал одиночество человека и его слабость. Освящение нравственного существа осталось неведомым ветхозаветному богословию. Поэтому само понятие усыновления Богу, близости к Божественному имеет в Ветхом завете характер чего-то внешнего, не преображающего самое естество человека. При этом момент личного спасения в этом усыновлении был так слабо выражен, что больше растворялся в упованиях о спасении всего избранного народа.
Первохристианская церковь выросла из среды ветхозаветного израильского народа и сознавала себя Израилем истинным. Эта генеалогия составляет самый древний, можно сказать фундаментальный пласт в церковном предании и в литургическом наследии Христианской Церкви. В формировании традиции церковного почитания святых это ветхозаветное наследие также имеет основополагающее значение. Оно было идейным зерном, из которого в течение первых шести веков уже на почве греко-римской культуры разовьется собственно христианская традиция почитания святых.
Ветхий Израиль несмотря на свой строжайший монотеизм поминал и почитал праотцев своего народа, а также Господних пророков, праведников и тех, кто кровью засвидетельствовал свою верность Истинному Богу — мучеников.
Рассмотрим агиологический чин Праотцев, которые спасались верой в грядущего Мессию-Спасителя. История человечества, его развития и жизни и духовный смысл этой истории описан в Священном Писании Ветхого завета. Иногда люди, читающие Ветхий Завет, ищут в нем, в первую очередь, повествование, которое рассказывало бы о внешних событиях, и обращают внимание, в первую очередь, на внешнюю канву истории Ветхого Завета. Но суть богооткровенного Писания Ветхого завета заключается в том, что в нем раскрываются духовные законы, которые действуют в мире и раскрываются в повествовании о том, как Бог, Который любит всех нас, постепенно, несмотря, на упорное нежелание человека следовать добру и жить в любви, вере и надежде, т.е. жить в месте с Богом, как Бог Своим домостроительством, Своим промыслом вел человечество к спасению.
Воспоминание святых праотцев предваряет встречу великого праздника Рождества Христова, когда совершилось чаемое ими пришествие Христа. Праотцы являются предками Иисуса Христа по человечеству и тем самым прообразовательно участвуют в истории спасения, в движении человечества к Царству Небесному. К праотцам относятся прежде всего ветхозаветные патриархи (гр. [греч] πατριαρχης родоначальник, праотец). Они оправдались верою – верою в грядущего Иисуса Христа. И, прославляя праотцев, которые еще до Христа уже веровали в Него, мы тем самым просим у них, чтобы по их молитвам и нам Господь дал дар спасительной веры, чтобы в наших сердцах горела вера святая, укрепляя наши с вами жизни и тех людей, которые живут вместе с нами.
Церковь почитает десять допотопных патриархов, которые, согласно Библии, были образцами благочестия и хранителями обетования еще до дарования Израилю закона и отличались исключительным долголетием. Это Адам, Сиф, Енос, Каинан, Малелеил, Иаред, Енох, Мафусал, Ламех и Ной (Быт. 5. 1-32). В эпоху после потопа и до дарования Моисею закона среди патриархов были Авраам, Исаак, Иаков и Иосиф, на последнем и завершается патриархальный период библейской истории. Христианская традиция усматривает в деяниях этих патриархов промыслительное значение, ветхозаветное предвосхищение новозаветной истории: так, принесение Авраамом в жертву Исаака прообразует, согласно патристическим толкованиям, крестную смерть и воскресение Христа. Это преобразовательное (типологическое) истолкование отразилось в христианской гимнографии (воспоминание ветхозаветных патриархов в службах Господским и Богородичным праздникам) и иконографии. К праотцам относятся также праведные Богоотцы Иоаким и Анна, родители Богородицы, и иногда праведный Иосиф, её обручник.
Среди подвижников Ветхого Завета особенно выделяются Отец верующих — Авраам, образец кротости и покорности — Исаак, пример терпения — Иаков, покорности и целомудрия — Иосиф, милосердный Вооз, преданная Руфь, мужественный Давид, премудрый Соломон, несчастный Ровоам, благочестивый Езекия, кающийся Манассия, праведный Иосия и многие другие ветхозаветные угодники. Так от одного праведника к другому передавалось благочестие на земле до Христа. От таких благочестивых предков произошла Пресвятая Дева Мария, достигшая высочайшей святости и непорочности и послужившая великой тайне спасительного Боговоплощения. К святости и высокому жребию Дева Мария была предуготована еще до Своего рождения подвигом праведной жизни предыдущих поколений ветхозаветных праведников, праотцев и отцов, ибо через них таинственно предвозвещалось явление в мир Христа, спасающего людей, «взывающа вся сущия в мире».
Память о них всех всегда жила в народе израильском и наполняла его молитвенные обращения к Богу. Они – основоположники Завета Израиля с Богом. Этот факт нашел свое отображение в своеобразии структуры библейской молитвы, содержащей обязательную анамнетическую часть, т.е. прежде чем будет сформулировано собственно молитвенное обращение к Богу, молящийся поминает Завет Бога с патриархами, те великие дела, которые Бог совершил над праотцами и те обетование, которые Он им дал. Просьба молящегося встраивается в общий контекст Завета Бога с праотцами народа Израильского. Нужно сказать, что христианская церковь буквально переняла такую структуру молитвы, подтверждение чему мы можем найти во множестве употребляемых нами молитв. Патриархи воспринимались как ходатаи пред Богом за Израильский народ.
Кроме того, в Израиле почитались места связанные с жизнью праотцев и их места захоронения – собственно то, что позже мы увидим и в христианстве в отношении мест, связанный с жизнью, подвигами или смертью христианских святых.
Другим разрядом ветхозаветной святости явились Пророки. Свидетельство о почитании памяти пророков и праведников мы имеем в Евангелии. Господь, обличая книжников и фарисеев, упоминает о строительстве гробниц пророкам и об украшении памятников в честь праведников (Мф.23,29). Не сама по себе традиция становится предметом обличения Господа, а то двуличие и ложь, которые сопровождали эту традицию со стороны фарисеев. Всего на просторах Иудеи, Самарии, Галилеи насчитывалось до 19 гробниц, посвященных пророкам. И эти гробницы становились местом паломничества. Иудеи чтили дни смерти библейских личностей, праведников и мучеников. Эти дни могли быть днями траура и поста. Отметим, что царственные святые Ветхого Завета почитаются (Мельхиседек, Давид, Соломон, в меньшей степени – Есфирь) в том числе и как пророки.
Особенно важное значение для развития христианской традиции почитания святых имело ветхозаветное почитание мучеников за веру. В среде еврейского народа формируется совершенно особое отношение к тем верным хранителям Закона Моисеева, которые не отступают от его соблюдения даже перед лицом страданий и смерти. Их смерть укрепляет народ в верности богозаповеданной традиции и являет пример стойкости. В сознании израильского народа и в его письменности формируется концепция мученичества, определяемая противостоянием верных служителей Бога Израилева и гонителей язычников. Предысторией в формировании концепции иудейского мученичества можно считать тексты из книги пророка Даниила, в которых повествуется о трех отроках в пещи вавилонской (Дан. 3, 1-30) и о самом Данииле в львинном рве (Дан. 6, 1-29).
Наиболее отчетливо концепция мученичества за веру в Бога Израилева была выражена в 6 и 7 главах второй Маккавейской книги, где представлено мученичество старца Елеазара и мученичество семи братьев и их матери при гонениях на иудейскую веру Антиоха IV Епифана. Эти рассказы, написанные предположительно в последней четверти II века до Р.Х., послужили своего рода литературным прототипом для описания смерти христианских мучеников. В ранних описаниях страданий и смерти христианских мучеников прослеживаются идейные и жанровые параллели, а также общие критерии, определяющие внутреннее содержание и богословие этих текстов: открытое противостояние мученика и язычников-мучителей; готовность мученика отдать жизнь за свою веру; мучения должны привести мученика к отпадению, но его стойкость побеждает жестокость мучителя; в текстах подробно описываются страдания и смерть мученика; смерть принимается мучеником в надежде и ожидании вечной жизни у Бога. Обратим внимание и еще на одно важное обстоятельство. Победа Маккавеев над войсками Селевкидов стала возможной благодаря молитвенному ходатайству мучеников за веру (2 Макк. 7, 33, 37).
Почитание семи братьев-мучеников и их матери, де факто выполнявших функции монархов (в контексте духовного лидерства нации) было широко распространено в среде израильского народа и связывалось с их гробницей в Антиохии. Эта традиция с сопутствующим ей идейным содержанием через иудео-христианские общины апостольского периода была естественным образом воспринята эллинско-христианскими общинами и прочно вошла в литургическую практику. Мученики маккавейские упоминаются в одном из самых ранних христианских мартирологов – сирийском (IV в.), об их подвиге говорит свт. Григорий Назианзин, а свт. Иоанн Златоуст первым упоминает их мощи. В самом начале V века свт. Феофил Александрийский говорит о том, что их почитание распространился по всему христианскому миру. Примечательно, что почитание мучеников Маккавейских не утратило своего особого места и в современном календаре Православной Церкви.
Резюмируя, можно сказать, что Ветхий Завет не знал тех форм почитания святых, которые позднее будут свойственны христианской традиции. Мы можем говорить лишь о некоем особом почтении израильтян к праотцам, пророкам и особенно к тем, кто отдал свою жизнь за верность Закону Моисееву. Но, тем не менее, христианство унаследовало от Ветхого Завета саму идею почитания верных служителей Господних и мест их захоронения, а также веру в их молитвенное предстательство пред Богом. Ветхозаветное наследие стало той идейной почвой, на которой впоследствии возрастет собственно христианская традиция почитания святых.
Таинственный Мельхиседек
Впервые мы встречаем подвижничество монархов в Ветхом Завете, в его книгах мы находим различные аспекты служения царей земных Царю Небесному. Полные святцы Православной церкви включают в себя иемна следующих царей, управлявших Палестиной: Мельхиседека, Давида, Соломона, а также Ровоама, сын Соломона, Авии, сына Ровоама, Асы, сын Авии , Иосафата, сын Асы, Иорама, сына Иосафата, Озии, сын Иорама, Иоафама, сына Озии, Ахаза, сын Иоафама, Езекии, сын Ахаза, Манассии, сын Езекии, Аммона, сын Манассии, Иосии, сын Аммона, Иехония, сын Осии, праведников из рода Маккавеев.
Также с некоторыми оговорками в перечень царственных святых Ветхого Завета можно включить имена Вооза, Руфи, Овида, Иесея, прадеда, прабабушки, деда и отца царя Давида (соответственно). Из-за того, что библейская хронология вызывает многочисленные споры, мы не станем приводить датировок жизни этих святых. Менее широкое распространение на христианском востоке получили святые Ионафан и Авигея, друг и вторая жена царя Давида, более их почитание распространилось на западе под именами в английской огласовке Джонатан и Абигаль. Известны их иконографические изображения и обычаи именаречения в их честь.
Далее мы рассмотрим детально жития Мельхиседека, Давида, Соломона, Иосии, Езекии и Зоровавеля. Первым же по хронологии саятым монархом Ветхого Завета был Святой Царь Мелхиседек, почитаемый Православной Церковью в неделю святых праотец перед Рождеством Христовым. Он — безусловно, самая загадочная личность среди упоминаемых в Библии. Он — единственный, о ком повествуется как в начальной книге Бытия, так и в последних главах Нового Завета. Этот человек согласно христианскому богословию, предваряет пришествие Христа и объясняет Его миссию: Сын Божий придет как Царь, Как Священник и как Победитель. Он принесет плоть и кровь Свою жертву Богу, как Мелхиседек подносит Аврааму хлеб и вино, жертвуя их Богу Всемогущему. Мелхиседек становится прототипом Иисуса Христа, соединяя оба Завета в единое целое.
Однако образ Мельхиседека во второй половине ХХ века стал объектом для неоязыческих и оккультных спекуляций, порою распространяемых и под маской христианского благовествования. В равной степени его имя свято для иудеев и для христиан. Он — царь и первосвященник на все времена, предвестник Иисуса Христа. Впрочем, воздавая ему хвалы, авторы библейских книг упоминают о Мелхиседеке как бы помимо своей воли. И потому его имя, в отличие от праведника Ноя, праотца евреев Авраама, спасителя народа Моисея, героя Давида, мудреца Соломона или силача Самсона — относительно малоизвестно. Причина такого казуса весьма простая: Мелхиседек не был евреем. Он правил Салимской землёй до прихода в неё беженцев из Египта, стало быть, был ханаанеем.
Традиционным и стало для литературы, освещающей проблемы библиистики и истории Древнего Израиля концепт тождественности «Салима» с «Иерусалимом».
Между тем в книге Бытия мы о Мельхиседеке читаем: «Когда он возвращался после поражения Кедорлаомера и царей, бывших с ним, царь Содома (Содомский) вышел ему навстречу в долину Шаве, что [ныне] долина царская; и Малки-Цедек (Мелхиседек), царь Шалема (Салимский), вынес хлеб и вино, — он был священник Бога Всевышнего, — и благословил его, и сказал: благословен Аврам от Бога Всевышнего, Владыки неба и земли; и благословен Бог Всевышний, Который предал врагов твоих в руки твои. [Аврам] дал ему десятую часть из всего» (Быт. 14:17-20).
Его имя «Малки-Цедек (Мелхиседек)» происходит от слов: Малки (мой Царь) и Цедек (правда, праведность). Малки-Цедек — Царь праведности. Это сочетание царского достоинства со священством служит характерной особенностью патриархального периода, свойственной и другим народам. Мы встречаем Мелхиседека в Библии как священника Бога Всевышнего, который благословил Авраама, возвращавшегося после поражения царей, и которому Авраам отдал десятую долю всего. Мелхиседек вынес ему хлеб и вино, — это первая имеющаяся у нас запись о таинстве Святого Причастия.
Вопрос о том, кем был «исторический Мелхиседек», может повести нас еще глубже к пониманию того, как Мелхиседек выходит за рамки всякой исторической традиции. Здесь есть три основные возможности:
1) первая состоит в том, что он — не историческая фигура, а проявление Божества, Богоявление, и это очевидно находится за пределами обычного исторического процесса; такое толкование встречалось у святых отцов. Такие взгляды выражали ранние отцы Церкви и апологеты. Например, Юстин Мученик «… писал о Мельхиседеке, что он был призван Святым Духом, а Ориген рассматривал его ….как ангела или некое сверхъестественное существо»;
2) вторая предполагает, что здесь приведена очень древняя история об историческом священнике, встречающем и благословляющем Аврама, но если это так, то очевидно, что этот священник находится совершенно за пределами иудейской традиции, а описываемое событие абсолютно уникально; в этой догадке, возможно, сокрыта информация о первоначальном всеобщем монотеизме, который был утрачен народами земли. Позже через непосредственное откровение Авраам приходит к единобожию и весьма значимо то, что он принимает благословение, по-видимому, от последнего священника, исповедовавшего веру в Единого Бога.
Отсюда можно заключать, что Мелхиседек был последним представителем того первобытного священства, некоторые намеки на которое мы находим в истории Еноха и Ноя (Быт. 4:26 и 9:9); это было универсальное, мировое священство, служение религии первобытного откровения, остатки которого, как звезды на темном горизонте, продолжали еще сохраняться и среди мрака языческого суеверия и идолопоклонства;
3) третья версия появляется, если мы позволяем себе считать, что эта история написана гораздо позже, но и в этом случае она служит (и для этого включена в Писание) тому, чтобы выходить за пределы обычной традиции. Если это соответствует временам Давида, то она позволяет оправдать назначение им первосвященников не из колена Леви. Если же, как было кем-то предположено, она возникла во времена персидского владычества, тогда она показывает, что священство предшествует левитству и даже Храму в Святом городе, что повышает авторитет и влияние священников того времени именно путем прорыва через их собственную традицию.
То обстоятельство, что Моисей не дает нам никаких биографических сведений о Мелхиседеке, а Псалмопевец и Апостол Павел ставят его в таинственную связь с самим Господом Иисусом Христом (Пс 109:4; Евр 7:1–3), породило множество самых разнообразных взглядов на личность Мелхиседека и на достоинство его служения: одни видят в нем престарелого патриарха Сима (Лютер и др.), другие — Святого Духа (Иеракс египтянин).
Но ни одно из этих толкований, ввиду их неустойчивости и произвольности, принято быть не может. На личность Мелхиседека должны быть твердо установлены две основные точки зрения: несомненно, во-первых, что это была строго определенная историческая личность, жившая и даже царствовавшая в эпоху Авраама, но столь же несомненно, что эта историческая личность получила впоследствии прообразовательное значение, которое и раскрывают отчасти Псалмопевец, а главным образом Апостол Павел (Евр VII гл.).
В зависимости от различия взглядов на самую личность Мелхиседека неодинаково смотрят и на это его действие — изнесение хлеба и вина: одни видят здесь простую доставку провианта для подкрепления и освежения отряда Авраама (такая трактовка распространена преимущественно среди иудеев и иудеохристиан). Другие усматривают бескровное жертвоприношение, имеющее ближайшую, прообразовательную связь с новозаветным таинством евхаристии.
Но нельзя признать состоятельным и первого объяснения, так как ниоткуда не видно, чтобы отряд Аврама нуждался в подобном подкреплении и чтобы последнего доставлено было такое количество, которого хватало бы на всех. Гораздо естественнее и ближе к истине будет то объяснение, что «хлеб и вино» — эти два главных жизненных продукта Палестины — употреблены были здесь Мельхиседеком для выражения его гостеприимства и почтения к Аврааму, подобно тому, как и у нас практикуется встреча «с хлебом и солью» для высоких и почетных гостей. Этим, разумеется, нисколько не исключается возможность усматривать в данном историческом факте и известное прообразовательное значение, указывающее на его связь с новозаветным таинством евхаристического хлеба и вина.
«Он был священник Бога Вышнего…». В этих словах первый раз вБиблии мы встречаемся здесь со специальным термином, указывающим священническое служение. Относя его прежде всего к личности исторического Мелхиседека, мы нисколько не должны смущаться тем обстоятельством, что здесь в одном лице совмещается служение «царя и священника» это было в обычае у многих народов древности (напр., rех Romanorum был вместе и pontifex maximus), в особенности в ту отдаленную эпоху, которая еще жила преданиями патриархального быта, где старший в роде одновременно был и царем, и жрецом, и законодателем, и судьей. Впрочем, всем контекстом речи «священство» Мелхиседека поставляется в качестве особого, сакраментального служения; но и с этой своей стороны оно неоднократно и ясно отличается в Библии от последующего, подзаконного священства и даже как бы противополагается ему (Пс 109:4; Евр 5:6).
В таинственном священстве Мелхиседека по особому чину и в соединении этого священнического служения с царским достоинством наиболее полно и ясно выражается прообразовательная параллель между Мелхиседеком и Христом, подробно раскрытая Апостолом Павлом (Евр. 7 гл.).
Библейская сцена чрезвычайно важна для понимания дальнейшей истории Израиля. Александр Мень в этой связи писал: «Моисей не дал союзу колен (родовых кланов) никакого политического устройства. Все его правление было основано на Завете с Богом и религиозном единении. Даже религиозный центр не был определен им… Теперь же, после встречи с Мельхиседеком, стало ясно, что первосвященник, должен в одном лице объединять и светскую власть над своим народом, а столица еврейского государства обязана быть и культовым центром. Словом, всё как у Мелхиседека в его Салиме».
Чрезвычайно интересными в этом отношении представляются и раннехристианские интерпретации образа. Христианские теологи даже задавались вопросом: если Мельхиседек являлся верховным служителем единого Бога, то выходит, что именно он, а не Авраам настоящий основоположник монотеизма. На это утверждение легко возразить, памятуя, что патриарх Авраам уверовал в Создателя задолго до встречи с Мельхиседеком.
Вторично Мельхиседек появляется в Ветхом Завете спустя 1000 лет, в 110-м псалме Давида. Этот псалом называется «пророчески-мессианским» и делится на три части: Мессия — Царь, Мессия — Священник и Мессия – Победитель. Многие ученые полагают, что эти таинственные слова 109-го псалма адресованы царю Давиду — завоевателю Иерусалима как единственному легитимному правопреемнику власти Мельхиседека.
Что же касается теории, из которой следует, что Мельхиседек в определенном плане является прототипом Мессии, то подобная точка зрения наиболее ярко выражена в недавно обнаруженных текстах кумранской общины ессеев. В этих произведениях Мельхиседек выступает в образе небожителя, сакрального предводителя сонма «вечных ангелов», обладающего высшим правом наказывать за грехи. Кумранские тексты предпринимают попытку воссоздать фантасмагорическую биографию Мельхиседека, утверждая, что печать высшего священства была предопределена ему еще в детском возрасте, а ужасные для человечества времена Всемирного потопа он якобы провел в райском саду — Эдеме, куда его бережно доставил сам архангел Гавриил.
Непостижимая таинственность, окутывающая мистическим флером доселе не разгаданную личность Мельхиседека, на протяжении многих веков служила основанием для создания образа, соединившего в себе качества светского правителя и первосвященника, какого-то особого, космического уровня, пророка и даже Мессии.
В таинственном священстве Мелхиседека по особому чину и в соединении этого священнического служения с царским достоинством наиболее полно и ясно выражается преобразовательная параллель между Мелхиседеком и Христом, подробно раскрытая Апостолом Павлом (Евр. 7 гл.).
По мнению блаженного Феофилакта Болгарского, тут апостол Павел имел ввиду Мелхиседека в священническом чине «…был гораздо выше и Авраама и Левия. Теперь снова приводит другое доказательство, показывая, что священство во Христе гораздо превосходнее левитского священства и что священство Христа — совершенное священство, а то несовершенное. Ибо если бы священство по закону было совершенно, то надлежало бы священнику восстать по чину Ааронову: ибо Аарон был из колена Левиина. Но говорится, что восстает священник не по чину Ааронову, а по чину Мелхиседекову. Потом, так как то священство было несовершенно, то вместо него вводится другое. И выражение еще имеет великое значение; оно как бы говорит, что если бы Христос по чину Мелхиседекову был прежде, а потом был дан закон, то со всей справедливостью можно было бы сказать, что священство по закону, то есть священство Аароново, дано было в силу того, что священство Мелхиседеково было как бы несовершенным. На самом же деле Христос после и получил иной образ священства. Отсюда очевидно, что так как священство Аароново было несовершенно, то вместо него вводится иное».
А теперь посмотрим, чем отличается священство по чину Мелхиседека от обычного священства по чину Аарона. По мнению святого Августина Мельхиседек является прообразом будущего и собой «отличает священство Христово от священства левитского».
У Мелхиседека не было родословной; он был без отца и без матери (Евр. 7,3). Это утверждение автор выводит из очевидного умолчания Священного Писания, о родословной Мелхиседека (Евр. 7,3). Это было необычным по двум причинам:
1) Потому что это противоречит общему принципу, проводимому в книге Бытия. В ней родословные являются характерной особенностью: мы постоянно встречаем длинные списки предков людей. Мелхиседек же появляется вдруг, ниоткуда;
2) Еще важнее то, что это противоречит нормам, регулировавшим левитское священство, которое основывалось на наследственном праве. По иудейскому закону человек вообще не мог стать священником, если у него не было письменного свидетельства, удостоверяющего его происхождение от Аарона. При этом характер и способности человека не играли никакой роли, существенной была родословная.
После возвращения иудеев в Иерусалим из Вавилонского плена некоторые семьи не могли предоставить письменных родословных и, поэтому, навечно были лишены священства (Ездр. 2,61-63; Неем. 7,63-65). И, напротив, если человек имел родословную, восходящую к Аарону и если только у него не было определенных физических недостатков, он становился священником. Родословная в буквальном смысле определяла все.
Изредка иудейские государи, происходившие из колена Иудина, святые Давид и Соломон выполняли священнические функции. Известны, например, жертвоприношения Давида или первосвященническая молитва его сына Соломона при освящении первого Иерусалимского храма. Интересно отметить, что святые из рода Маккавеев соединяли в своем служении царские и священнические функции. Таким образом, царственная святость Ветхого Завета подразумевала помимо всего прочего и пастырские и ритуальные аспекты.
Таким образом, первое различие между двумя священствами заключается в следующем: левитское священство основывалось на происхождении от Аарона; священство по чину Мелхиседека определялось исключительно личными качествами.
Данные мысли развивает в своем толковании на послание к евреям и епископ Николас Райт. По его мнению, Мелхиседек вводится в рассказ об Аврааме в качестве «священника Бога Всевышнего» без объяснения, откуда взялся его сан: мы не знаем, наследовал ли он священство от предков или получил его иным образом; «нигде не упомянуто, чтобы его священство начиналось с его рождения или заканчивалось его смертью. В этом рассказе он присутствует как некая данность, словно он был от века. И отсюда автор естественно переходит к основной мысли следующего параграфа: сан Иисуса также не зависит от рождения в семье священников, и его священство, в отличие от священства левитов, продолжается от века и поныне».
В стихах 4-10 левитам (которые, скорее всего, еще служили в Храме, когда было написано это послание) противопоставляется священство Иисуса, как оно подано в Псалме 109 и осмыслено в свете четырнадцатой главы книги Бытия.
Итак, само по себе «….священство «по чину Мелхиседека» несомненно выше левитского, поскольку Авраам уплатил десятину Мелхиседеку и принял от него благословение. Тем самым Авраам признал над собой старшинство Мелхиседека, а если Авраам, то и Левий, один из его правнуков, ведь Левий как бы уже присутствовал при этой сцене, потенциально, в чреслах своего предка. Вывод напрашивается: Иисус, первосвященник «по чину Мелхиседека», намного выше современных Ему священников-левитов. Мы можем возложить на него свои упования, ибо Его священство истинно и вечно. Вникая в историю Мелхиседека, автор послания сумел глубже истолковать псалом, а тем самым уточнить наши представления о Мессии — не только царе, но и священнике, укрепить и усилить нашу веру и упование, какие мы возлагаем на Иисуса, и лишь на Него одного».
Согласно этой экзегезе, священство у Мельхиседека как бы сосуществовало с царским достоинством. Христос же происходит не из священнического рода, не из колена Левия, а из колена Иуды; и Он, кажется, не ссылается на священнический характер Мессии. В глазах современников Христос прежде всего Учитель, Пророк, хотя они охотно видели бы в Нём царя, наследника Давида. В то же время мессианская традиция Мелхиседека, царя-первосвященника, как бы отсутствует. Однако это мнимое отсутствие. Нужны были все пасхальные события, в которых раскрылось подлинное значение Мессии-Царя, Царя-Первосвященника по чину Мелхиседека, представленное в Ветхом Завете, открытое и реально осознанное как присущее посланническому служению Иисуса из Назарета. Характерно, что Иисус Христос, представ перед синедрионом, на вопрос первосвященника: ‘Ты ли Христос, Сын Божий?’, отвечает: ‘Ты сказал; даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную Силы (Мф.26,63-64). Тем самым Иисус Христос ссылается на мессианский псалом (Пс.110 [109]), тесно связанный со всей традицией Царя- Первосвященника. Однако свое полное выражение эта истина о Христе нашла только в Послании к евреям, в котором говорится о связях священства левитов со священством Христа. Затрагивая тему священства Мелхиседека, автор Послания к евреям отмечает в то же время, что Христос исполнил мессианское предсказание, связанное именно с этой фигурой, поскольку еще со времен Авраама, по предопределению свыше, оно было включено в посланничество народа Божия.
Теперь вкратце подытожим, о чем думал автор Послания к Евреям, когда писал об Иисусе как о Первосвященнике по чину Мелхиседека. Для ясности приведем лишь великие и выдающиеся идеи, не вдаваясь в связанные с ними детали:
Иисус Христос — Первосвященник, священство Которого основано не на родословной, а на Нем Своем.
— Иисус Христос — Первосвященник, живущий вечно;
— Иисус Христос — Первосвященник, безгрешный, которому не нужно приносить жертвы за Свои грехи;
— Иисус Христос — Первосвященник, Который, пожертвовав собой, принес совершенную жертву, раз и навсегда открывшую всем людям путь к Богу. Больше жертв приносить не надо.
Итак, мы рассмотрели различные трактовки образа царя Мельхиседека в христианской и иудейской традициях, обратим внимание на то, что основное внимание толкователей было направлено на его таинственность и его священство.
Из поля зрения экзегетов выпала его царственность. Обычна она трактуется как «довесок» к его священству. Но, на наш взгляд, умаление его царственности нарушает гармонию образа Мельхиседека. Царственность Мельхиседека — это, во-первых, прообраз царственности Христа, Царя Вселенной, который дарует Своим последователям полную свободу от греха. Во- вторых, царственность Мельхиседека, первого святого (задолго до Давида) святого монарха, упоминаемого в Писании, демонстрирует нам и сакральность монархической власти как богоустановленного института, и показывает основные добродетели и предназначение земных монархов — водительство народов в свете истины Божией, попечение о нуждах поданных, как духовных, так и социальных (телесных), и милосердие. Царственность Мельхиседека- это указание и на то, что монарх земной- личность священная и находится под особым попечительством Царя Небесного.
Праведные монархи Древнего Израиля
В Св. Писании установление царской власти в Израиле описывается как акт богоизбрания. Самуил говорит Саулу (первому царю): “И найдет на тебя Дух Господень, и ты будешь пророчествовать… и сделаешься иным человеком” (1 Цар. 10, 6). Неоднократно подчеркивается и особая избранность царя Давида. В то же время Св. Писание дает множество примеров царей, отвергнувших волю Божию, поклонявшихся языческим идолам и не творивших праведного суда. Таким образом, благодатные дары царства не даются безусловно – неправедный царь лишается своего богоизбранничества. Классические примеры на слуху у многих. Это Давид и Саул.
Святой пророк и царь Давид — удивительная личность не только в библейской, но и в мировой истории. Именно Давид дал Иерусалиму тот духовный толчок, который сделал его священным городом трех религий. В начале X века до Рождества Христова Давид завоевал эту небольшую крепость у подножия горы Сион и сделал ее столицей объединенного под его властью Израиля. И с этого момента началась история Иерусалима как священного города — города, который не только принадлежал царю, но стал местом пребывания Господа. К Давиду восходит гимнографическая традиция Церкви. Вся библейская поэзия и в конечном счете вся церковная гимнография восходит к песням, которые слагал Давид. Вся она выросла на его слове, на его преданности Богу, доверии к Богу, уверенности, что с Богом он пройдет сквозь стену, если это будет необходимо.
И что особенно важно и что, может быть, важнее всего прочего,— то, что к Давиду восходит мессианская линия; Христос — потомок Давида, еще при жизни царя пророк Нафан сказал ему, что от него произойдет Мессия (см.: 2 Цар. 7, 14–16). Таким образом, и город, посвященный Богу, и гимнография, обращенная к Богу, и, наконец, сам Господь, воплотившийся и родившийся в роде Давидовом, — все это сходится в одной личности.
Выше мы уже отмечали, что во всех восточных и не только восточных религиях царская власть превозносится и обожествляется, и только в Библии говорится, что династическая царская власть — это снисхождение Бога к слабости людей, к их маловерию, малодушию. Обращаясь к пророку Самуилу с просьбой: поставь над нами царя (1 Цар. 8, 5), израильтяне отвергают судей, которые избирались непосредственно Богом, и хотят иметь более стабильный, как им кажется, институт власти. Господь нисходит к их просьбе (см.: 1 Цар. 8, 7–9) и в конце концов по Своей милости ставит Израилю такого царя, который сам становится символом преданности Богу.
В Первом послании апостола Павла к Коринфянам (гл. 15, ст. 41) сказано: «Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе». Из этого мы можем сделать вывод, что непосредственная теократия, в которой жил доцарский Израиль была своего рода платиной, а богоустановленная монархия – золотом. Из это следует, что царская власть благословляется Богом. И далеко неправы те квази – «богословы», утверждающие, что Господь не принимает монархию как таковую.
Но самое главное: в Израиле, в отличие от соседних государств, царь не окружен ореолом языческой обожествлённости. Первый Израильский царь Саул теряет власть именно потому, что не был покорен Богу, он не хочет подчиниться словам пророка Самуила. Но Господь увидел подлинного царя в Давиде, мальчике-пастухе, музыканте, младшем из восьми сыновей Иессея. Давид как царь и как человек никогда не впал в грех гордыни. Не терял правильного, трезвого видения самого себя. Власть и слава меняют человека, много ли найдется в истории человечества людей, способных выдержать испытание властью и славой? Давид — один из немногих.
Давид совершил преступление. И мы должны быть благодарны богодухновенным библейским хронистам, что они так откровенно об этом пишут, не пытаются это замаскировать.
Авторы Священного Писания не стремятся нарочито идеализировать своего героя, наделить его (как современные царебожники) целым набором сверхъестественных свойств. Для многих христиан святой Псалмопевец был прежде всего – личностью, яркой, страстной, доброй и яростной, изведавшей в жизни все. От пещерных глубин одиночества – до всеобщей любви. От смертного греха – до Божьей милости и ласкового прощения. Потому что Давид – как раз тот случай, когда безмерность Божьей воли, Божьего чуда совершается в малости, почти в немощи. Давид, а также и все последовавшие за ним святые монархи ставили на первое место Бога и сознавали, что перед Ним, они- мало чем отличаются от простых , не столь именитых смертных.
Дело святого Давида продолжил святой Соломон, его сын от его любимой жены Вирсавии. По святоотеческим трактованиям в Соломоне были сокровенно явлены прообразы Иисуса Христа. Ибо он как сын Давидов, воссел на престоле отца твоего, Его имя Соломон означает «мирный» (покою тезоименитый), сам Государь известен как храма Божьего строитель, священнотаинник и провозвестник благодати, и составитель богодухновенных книг.
Соломон правил вместе с отцом в и лишь после смерти отца стал единоличным правителем. Он унаследовал царство, которое простиралось от египетской границы на юге до центральной Сирии, однако не включало территорию филистимлян. Давид объявил царем Соломона, который был помазан на царство по настоянию пророка Нафана.
В первое время своего царствования Соломон мучился сомнениями: сможет ли он должным образом управлять обширным и сильным государством, которое оставил ему отец? Но во сне Соломону явился Господь Бог и сказал: «Проси, что дать тебе». Соломон ответил: «Господи, Боже мой, Ты поставил раба твоего царем, (…) но я отрок малый, не знаю ни моего выхода, ни входа. (…) Даруй же рабу Твоему сердце разумное, чтобы судить народ (…) и различать, что добро, что зло» [3 Царств.3: 9]. Такое желание было угодно Богу, и Он сказал: «За то, что ты просил этого, и не просил себе долгой жизни, не просил себе богатства, не просил себе душ врагов твоих, но просил себе разума, чтобы уметь судить, вот Я сделаю по слову твоему. Вот я даю тебе сердце мудрое и разумное, так что подобного тебе не было прежде тебя, и после тебя не восстанет подобный тебе. И то, чего ты не просил, Я даю тебе: и богатство, и славу, так что не будет подобного тебе между царями во все дни твои» [3 Царств.3: 11].
Мудрое правление Соломона способствовало процветанию государства, благоденствию его подданных. Отношения Соломона с соседними государствами были мирными, и международные политические связи Соломона были закреплены браками. Особой важностью отличался брак с египетской принцессой — исключительный случай в анналах египетских фараонов, свидетельствовавший о мощи Соломонова государства. Царь построил для египетской принцессы дворец в Иерусалиме, получив в приданое от фараона.
Период правления Соломона был временем экономического процветания страны: «… серебро во дни Соломоновы считалось ни за что» [3 Царств. 10:21]. Благодаря разветвленным экономическим и политическим связям Израиль в правление Соломона впервые превратился в самостоятельный фактор в материальной цивилизации древнего Ближнего Востока, что нашло свое выражение в первую очередь в строительстве. На четвертый год своего царствования Соломон решил исполнить завещание Давида и воздвигнуть в Иерусалиме храм.
Библия объясняет мир и процветание страны под властью Соломона его необычайной мудростью, в которой он превосходил всех остальных людей. В первую очередь Соломон рассматривался как мудрый и справедливый судья [3 Царств. 3:16–28]. Наряду с мудростью авторитет Соломона зиждился на его духовной функции царя-священника, который наблюдал за религиозными церемониями, сам приносил жертвы, благословлял народ, играл центральную роль в освящении Храма.
У Соломона было семьсот жен и триста наложниц. Многие из них происходили из чужих краев и в Иерусалиме продолжали поклоняться почитаемым у них на родине языческим богам. Эти женщины уговорили Соломона воздвигнуть несколько языческих храмов, и постепенно сам Соломон под влиянием прекрасных язычниц стал приносить жертвы не только своему Богу, но и их языческим богам.
Выскажем предположение, что Соломон предал не Бога, он предал свой народ. Как раз-таки у Соломона были великолепные отношения со Всевышним. Он просто позволил в стране свободу вероисповедания. И тут же его народ поспешил поклоняться иным богам (кстати, как и всегда) . Вся история царей описывает, как один царь возрождал религию отцов, а другой ставил высоты и поклонялся идолам. Но ведь у каждого человека своя голова на плечах, и каждый на Суде ответит сам за себя. По святоотеческому толкованию Соломон принес покаяние и вернулся к Вседержителю, за что и был помилован и вчинен в собор ветхозаветных праведников, однако в своем раскаянии он не уподобился полностью своему великому отцу.
Соломон царствовал сорок лет. Когда он скончался, подвластное ему государство распалось на две враждующие половины — Иудею и Израиль. Правителем Иудеи, в которую вошли два колена, стал сын Соломона Ровоам, а правителем Израиля, состоящего из десяти колен, — возвратившийся из Египта Иеровоам. По наиболее распространенной библейской хронологии, Соломон правил с 972 до 932 год до н. э. Царю Соломону приписывается сочинение части библейских текстов. Он считается автором книги «Екклезиаст» («Проповедник»), основное содержание которой — философское осмысление различных сторон жизни. Смысл жизни автор «Екклезиаста» видит лишь в почитании Бога: «Бога бойся и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека». [Еккл 12:13].
После смерти царя Соломона прошло триста лет. Единое когда-то царство, созданное царями Давидом и Соломоном, распалось на два, Северное и Южное (Израиль и Иудею). Уже и Северное царство рухнуло под ударами великой Ассирии.
Южная, горная, часть, по имени основного населявшего ее колена Иуды, получила название Иудея. Со временем и к обветшавшему Храму перестали относиться с благоговением. Положение изменилось к лучшему во времена царя Езекии (716/5-696). Его правление было временем больших надежд иудеев на избавление от власти иноплеменников и объединение всего Израиля вокруг Иерусалима. Достаточно сказать, что буквальный смысл пророчества Исайи (7:14) о рождении сына от Девы, как знамения избавления от опасности, касался рождения от царя Ахаза наследника. Этим наследником и был Езекия. Царствование Езекии пришлось на время возвышения Ассирии, где царствовали Саргон II (722-705) и его сын Синаххериб (705-681).
В конце VIII столетия иудейский царь Езекия хотел упрочить свою власть в Израильских владениях Ассирии и восстановить утраченное единое царство, каким оно было во времена Давида и Соломона. Говоря о событиях царствования Езекии, Библия основное внимание обращает на религиозные мотивы его деятельности. Однако эти религиозные мотивы обеспечивали и вполне реальные политические цели. Падение Израильского царства открывало реальную перспективу воссоединения народа. Проводимая Езекией религиозная реформа, направленная против языческих обычаев, распространенных в Иудее, делала Иерусалим богослужебным центром, а точнее должна была сделать иерусалимский храм единственным местом богослужения. Эта реформа должна была укрепить связи между евреями и династией Давида, усилив центральную власть. Объединению израильского народа должно было способствовать и приглашение в Иерусалим на празднование Пасхи израильтян, оставшихся на территории Северного царства (2 Пар.30:6). Своего сына Езекия назвал Манассией, именем одного из важнейших колен Израиля, подчеркивая через это стремление видеть свою династию во главе всего еврейского народа. При Езекии были собраны притчи Соломона (Притч.25:1). Есть мнение, что именно при Езекии был написано и Второзаконие, впоследствии утерянное и найденное при правнуке Езекии, Иосии. Так, Езекия подготавливал духовную основу для восстановления объединенного царства.
Цель реформы сводилась к пробуждению религиозно-национального самосознания иудеев. Пробудить его Езекия пытался не только в Иудее, но и среди израильтян, на территории уничтоженного ассирийцами Северного царства. Реформа состояла из трех этапов, которые последовательно описаны во Второй книге Хроник. Первый этап предполагал новое призвание иерусалимского духовенства, левитов и священников, и очищение запустевшего при царствовании его отца Ахаза Иерусалимского храма; заключительным аспектом этого первого этапа реформы было новое освящение храма в Иерусалиме (Пар. 29, 4-5).
Второй этап заключался в торжественном праздновании Пасхи — главного праздника. Третий этап религиозной реформы Езекии состоял в уничтожении не только идолов и идолопоклонства, процветавших при Ахазе, но и в ликвидации всех жертвенников Яхве, помимо Иерусалимского храма. Езекия установил определенное жалование священству Иерусалимского храма (2 Пар. 31, 4-19), чтобы они могли посвятить себя полностью своим религиозным обязанностям «священнической службы».
Иудейская традиция, записанная впоследствии в талмудическом трактате «Бава Батра» («Последние врата») говорит об интенсивной работе над библейскими книгами и их редактировании уже в то время. И осуществлялась она под руководством царя Езекии. Однако ему не удалось довершить свою религиозную реформу, так как внимание Езекии почти сразу же переключилось на внешнеполитическую сферу. Но в своей религиозно-культурной деятельности Езекия за короткий срок сумел сделать многое. Этим он способствовал подъему религиозно-национального самосознания древнееврейского народа.
Религиозно-нравственное состояние народа в первые годы правления Езекии было подорвано нечестивым царствованием Ахаза. В реализации религиозной реформы, прошедшей весьма плодотворно, иудейскому царю содействовали пророки Исайя и Михей. Так, пророк Михей обличает худые нравы своей эпохи: «Горе замышляющим беззаконие и на ложах своих придумывающим злодеяния, которые совершают утром на рассвете, потому что есть в руке их сила! Пожелают полей и берут их силою, домов, — и отнимают их; обирают человека и его дом, мужа и его наследие» (Мих. 2, 1-2).
Исайя ставит нравственное совершенство и милосердие к бедным залогом принятия жертв Богом Яхве (Ис. 1, 11-17), а верность Синайскому завету, по учению пророка, обеспечивала первое условие, нравственное, то есть религия и нравственность в яхвизме нераздельны. Это то, что наш выдающийся востоковед академик Тураев назвал этическим монотеизмом пророков, но это не было их изобретением, а просто строгим следованием заповедям Моисея. Езекия, в отличие от своего отца Ахаза и сына Манасии, принимал пророческую проповедь всерьез. Кратко можно сказать, что здесь главным правилом было укрепление профетизма и яхвистской религии как основ народной нравственности.
Итак, царь Езекия предстает выдающимся деятелем истории древней Иудеи в сложнейшее для этого маленького государственного образования время. Многое в деятельности этого царя (стремление к росту религиозно-нравственного самосознания народа, содействие социальной защищенности самых бедных слоев населения страны, отстаивание политических интересов своего государства) актуально и для нашего времени и может являть собой исторический пример.
Правнук Езекии, царь Иосия (647 — † 609 до Р. Х ), продолжил дело прадеда. Вступивший на Давидов, праотеческий, трон молодой монарх решил провести капитальный ремонт Храма. После этого царь энергично принялся за уничтожение идолопоклонства. Были разрушены по всей стране жертвенники, изображения и памятники богов, все идолы выброшены из храма и сожжены. Жрецы и жрицы идолов были изгнаны.
Еще дед Иосии установил в Храме скульптуру чуждой иудеям Астарты. И начал Иосия очищение Дома Бога. Статую сожгли при громадном стечении народа, в долине Кедрона, а золу развеяли по ветру. Территорию Храма очистили от камней языческих жертвенников и прочих «грязных» построек и пристроек.
В итоге по всей стране были уничтожены все следы язычества и идолопоклонства. Впервые в истории Израиля Тора приобрела государственный статус, что сыграло решающую роль в духовном и социальном формировании еврейского народа при возвращении из пленения вавилонского. Реформа Иосии сосредоточила богослужение исключительно в Иерусалимском Храме, укрепила статус Иерусалима как центрального места отправления культа в стране и единственного религиозного центра. Основная идея реформ заключалась в том, что лишь Иерусалим, избранный Богом город, является священным городом, а Храм служит единственным местом Богослужения.
Иосия организовал небывалое празднование Песах (Пасхи) в Иерусалиме. Праздник из семейного с домашними жертвоприношениями он превратил в национальный всенародный праздник, который отмечался исключительно в Иерусалиме, в Храме. Заключение завета с Богом и празднование Песаха (Пасхи) в Иерусалиме явились выражением подъема национального самосознания жителей Иудеи. С тех пор этот праздник глубоко укоренился в национальной традиции.
Итак, главный подвиг Иосии в том, что он понял, оценил и утвердил как закон для царства и народа завещание Моисея, посвятил всю свою последующую жизнь делу духовного возрождения и объединения еврейского народа. Но главным, конечно, было восстановление Веры отцов, Веры, фактически объединившей когда-то людей и определившей еврейский народ как единый народ. Это была духовная революция в стране, которую организовал и осуществил молодой царь Иосия.
После возвращения из Вавилонского плена радения о духовном благе израильян продолжил царевич Зоровавель, который стал предводителем первого отряда Иудеев, возвратившихся, в числе 42, 360 чел., кроме множества рабов и рабынь в Иерусалим, в первый год царствования Кира царя Персидского (Езд. 2:64 , 65). Он был сын Салафиила (Езд.3:2 , Мат.1:12 , Лук.3:27 ), или Федаии, брата Салафиилова (1Пар.3:16 ,19) и происходил из царского рода Давидова через Нирия, по свидетельству ев. Луки (Лук.3:27), а по свидетельству ев. Матфея (Мат.1:12) чрез Иехонию. Ему царь Персидский Кир вручил священные сосуды для возвращения оных в Иерусалим и богатые дары от его пленных собратий. Назначенный от Кира правителем Иудеи, Зоровавель во второй год возвращения в Иерусалим торжественно положил основание второму храму Иерусалимскому на месте первого. Закладка храма, бывшая во втором месяце второго года, была совершена с особенною торжественностью: священники в их одеждах играли на трубах; потомки Асафа с кимвалами пели те же псалмы, кои пелись при освящении первого Соломонова храма (2 Пар. 5:11,14), а те старцы, которые помнили великолепие храма, громко плакали от печали и радости. Но пр. Аггей утешал и ободрял их словом Господним, что слава сего последнего храма будет больше славы прежнего (Агг. 2:9).
После этого много предстояло Зоровавелю трудов, забот и усилий для продолжения строения храма и для водворения благоустройства и порядка церковного и гражданского среди множества врагов и препятствий. Ему вредили и препятствовали в постройке храма и Самаряне, и начальники заречных Персидских областей, подкупаемые Самарянами и клеветавшие на Иудеев пред двором царским (1 Езд. 4).
Но с Божию помощью, при содействии пр. Аггея и Захарии, Зоровавель преодолел все козни врагов. «Руки Зоровавеля, говорит Бог чрез пророка, положили основание Дому сему; его руки и окончат его» (Зах.4:9), и он действительно имел утешение видеть окончание храма и торжественное освящение оного, в шестой год царствования Дария, в третий день месяца Адара, при многочисленных жертвоприношениях и всеобщей радости народа (Езд.5: 6).
Новый храм, посвященный Господу, величественно стоял на месте того, который разрушили войска Навуходоносора. Кроме построения храма, другими подвигами Зоровавеля были между прочими следующие: восстановление священнической и левитской чреды священнослужения (Езд. 6:18), исправление родословий (Неем.6:5), празднование Пасхи в седьмой год царствования Дария. Вообще религия и патриотизм особенно отличали характер Зоровавеля во все время его общественной деятельности. Он как и другие святые монархи Древнего Израиля в своем служении был по преимуществу духовным вождём и пастырем народа.
Примеры библейских царей Давида, Соломона, Езекии, Иосии и праведного Зоровавеля показывают, что государь — всего лишь первый из верных монотеистов, равных перед Богом. Но опыт царственной святости Ветхого Завета показывает нам и такое её отличительное свойство — праведный монарх выполняет не только административные и военные функции, но является духовным лидером нации, его служение совмещается со служением пророка и первосвященника. Назначение и высшее призвание царя- давать пример веры в Единого Бога, укреплять духовно своих подданных, вести их к Предвечному Царю Небесному. В то же время царственная святость Ветхого Завета и помещенные в нем биографии как праведных, так и нечестивых царей показывают сугубо человечность монархов, их сомнения и взлеты, падения и ошибки. Это, во-первых, явное отрицание ближневосточного обожествления царей. Во-вторых, пример того, что духовная жизнь любого человека-постоянная борьба и если она успешна, то такой человек получает венец от Бога.
Подвиги святых монархов христианской эры были многообразны. В некоторых чертах христианские государи наследовали царям Ветхого Завета, но в новую эпоху появились и новые формы подвижничества.
Автор: Евгений Никольский, доктор филологических наук, доктор богословских наук, профессор.
Далее мы рассмотрим детально жития Мельхиседека, Давида, Соломона, Иосии, Езекии и Зоровавеля. Первым же по хронологии саятым монархом Ветхого Завета был Святой Царь Мелхиседек, почитаемый Православной Церковью в неделю святых праотец перед Рождеством Христовым. Он — безусловно, самая загадочная личность среди упоминаемых в Библии. Он — единственный, о ком повествуется как в начальной книге Бытия, так и в последних главах Нового Завета. Этот человек согласно христианскому богословию, предваряет пришествие Христа и объясняет Его миссию: Сын Божий придет как Царь, Как Священник и как Победитель. Он принесет плоть и кровь Свою жертву Богу, как Мелхиседек подносит Аврааму хлеб и вино, жертвуя их Богу Всемогущему. Мелхиседек становится прототипом Иисуса Христа, соединяя оба Завета в единое целое.