Журнал «Новоселье». По выставкам. Александра Прегель
По выставкам
Совсем в иной, простой и милый мир, погружает нас выставка художницы Александы Прегель, показавшей лишь то, что написано ею в Америке. Самые простые, повседневные вещи возведены в предмет искусства и одеты всей прелестью красок. Небрежно брошенные мужские сапоги неожиданно создают выдержанный в коричневой гамме очень красивый этюд.
В «белой симфонии» натюрмортов на белой скатерти даны с благородной изысканностью сочетания различных оттенков белизны. У художницы есть склонность к двухпланности: несколько ее очень удачных интерьеров передают видение города за прозрачной преградой окна, придающей ему мягкую привлекательность нейтральной декорации.За стеклом художница ощущает себя в безопасности от влияния города и любуется им со спокойной благосклонностью: любовь ее направлена во внутрь, к тишине и сосредоточенности дома, и это противоположение общегородского и личного, составляет одно из очарований ее интерьеров, с написанными на первом плане натюрмортами. Оконное стекло с видимым за ним пейзажем составляет и чисто-живописную задачу, разрешенную с подлинным мастерством. Прекрасен интерьер с пышными фруктами на столе у застекленной веранды, за которой легким видением синеет далекий пейзаж. С большой прелестью передан уголок у окна со слегка колеблемыми ветром, бело-голубыми короткими занавесками, из под которых виднеется город.
В эту тишину не доходит ни шум ни суета его, но только видятся горделивые очертания его домов и проспектов. Соотношением красок, твердостью рисунка, искусством различного письма, Александра Прегель придает своим интерьерам то глубокое ощущение личности, то сосредоточенное чувство внутренней, защищенной жизни, которое со времен первых долменов составляло идейную сущность жилища. Тут помогает ей гибкость ее красок, в самой силе своей сохраняющая нежность: ее натюр-морты и все их окружающее — предметы и далекий пейзаж — несут на себе как бы отсвет жизненной силы природы. Ощущение основной живописной темы становится ярче от сопоставления ее картин, как бы являющихся отдельными строфами общей поэмы. Реализм служит ей не самоцелью, а путем к передаче основного ее чувства. И в этом же направлении написаны очень удачные ее портреты, в которых ясность письма и несомненность сходства использованы для передачи духовных черт изображаемого лица: так в женском портрете
интересен сосредоточенно-пристальный взгляд, обнаруживающий внутреннее напряжение на внешне-спокойном лице. С большой силой даны человеческие группы: «Современность» — в образе несчастной семьи и «Вечное» — в материнской скорби над мертвым. В стороне от других ее картин стоит полу-мистического характера «Возвращение» с уходящей в беспредельную синеву дорогой, окаймленной деревьями: точно сладостный сон о миге возврата в далекую от нас и не оставляющую в мечтах страну. Эта картина, красивая по голубо-синим колорам, носит в себе манящую силу притяжения к этой дороге утерянной радости. В показанных ею работах художница проявила не только зрелое мастерство и силу рисунка, но и своеобразие артистической личности, лишь начинающей свой полный расцвет и находящейся, как написанная ею голубая дорога сновидений, на пути к грезящимся ей целям искусства.
