«Ultima Thule» Павла Муратова: Павел Павлович Муратов в Ирландии

В далекой Ирландии в маленькой деревушке Баллинамиила (Ballinameela) в округе Дангарван графства Уотерфорд, что на южном побережье острова Ирландия, далеко-далеко от больших городов и больших дорог, на маленьком деревенском католическом кладбище в углу слева от входа есть необычная для этих мест могила.

Она обозначена каменным, несколько грубо вытесанным крестом, чья нижняя часть расширяется книзу. Крест с постаментом – метра полтора в высоту. Памятник давно не мыт, подножие зарастает мхом. На подножии ясно читается выбитая надпись: «Павел Муратов 1881–1950». Само кладбище чистое и ухоженное, трава регулярно стрижется, по весне на могиле цветут яркие желтые нарциссы.
Могила Павла Муратова, 2019, фото автора
Павел Павлович Муратов – историк, искусствовед, драматург, писатель, переводчик, критик, издатель – был ярким и признанным сыном Серебряного века. Знаток византийского и итальянского искусства, он прославился в начале XX в. книгами «Образы Италии» (т.1–2, М., 1911–1912, второе расширенное издание 1912-1913 гг.), работой «Русская живопись до середины XVII в.» (М., 1914) и участием в комплексном многотомном издании «История русского искусства» под редакцией И.Э. Грабаря, в котором Муратову была заказана часть о русской живописи допетровской эпохи. Перед первой мировой войной в Москве был редактором художественного журнала «София», посвященного раннему русскому искусству. Автор сборников рассказов «Герои и героини» (М., 1918), «Магические рассказы» (М., 1922), романа «Эгерия» (Берлин; Пг.; М., 1922) и др. Также оставил богатое публицистическое наследие в изданиях русской эмиграции, где печатались его культурологические, исторические, военные, общественно-политические статьи, публицистические заметки, рецензии и рассказы. Последние годы своей жизни он посвятил военной истории. Именно об этом, последнем и мало исследованном этапе жизни Павла Муратова, и будет данная статья.
Церковь Св. Джеймса (Баллинамиила, гр. Уотерфорд, Ирландия), на кладбище которой похоронен П. Муратов, 2019, фото автора
Муратов, П.П. Живопись Кончаловского. М.: Изд. «Творчество», [1923].
В 1922 г. Павел Павлович уехал в эмиграцию. «… без всякого давления со стороны советского правительства, он решил покинуть Россию. Это выстраданное решение Муратов в течение долгих лет никак не мог признать для себя окончательным»[1], – отмечает русистка, переводчица русской литературы и один из ведущих специалистов по творчеству Муратова Патриция Деотто. В эмиграции жил сначала в Берлине, потом в 1923 г. обосновался в Италии, в 1927 г. переехал в Париж, в 1939 г. – в Англию, после второй мировой войны – в Ирландию.
Нина Берберова, в доме которой в Берлине в 1922–1923 гг. Муратов был частым гостем, вспоминала о нем: «он был человеком тишины, понимавшим бури, и человеком внутреннего порядка, понимавшим внутренний беспорядок других. Стилизация в литературе была его спасением, «декадентству» он открыл Италию. Он был по-своему символист, с его культом вечной женственности, и вместе с тем – ни на кого не похожий среди современников. Символизм свой он носил как атмосферу, как ауру, в которой легко дышалось и ему, и другим около него. Это был не туманный, но прозрачный символизм, не декадентский, а вечный. В своей тишине он всегда был влюблен, и это чувство тоже было слегка стилизовано – иногда страданием, иногда радостью. Его очарования и разочарования были более интеллектуальны, чем чувственны, но несмотря на это, он был человеком чувственным, не только «умным духом». <…> Он был цельный, законченный западник, еще перед первой мировой войной открывший для себя Европу, и я в тот год через него узнавала ее. Впервые от него я услышала имена Жида, Валери, Пруста, Стрэчи, Вирджинии Вулф, Папини, Шпенглера, Манна и многих других, которые были для него своими, питавшими его мысль, всегда живую, не обремененную ни суевериями, ни предрассудками его поколения»[2]. Но это только одна сторона таланта Павла Муратова. Годы в эмиграции были не простыми. Писательский труд не давал достаточного дохода. Муратов занимался также торговлей предметами искусства, не всегда успешно[3], давал консультации антикварам, участвовал в выставках, ездил и выступал с лекциями. Поражает, насколько плодотворным в творческом плане было это время. Как очень верно отметил друг Муратова Владислав Ходасевич, «Муратов никогда не был, не есть, не будет человеком одной идеи, одной темы, даже – одного стиля. Его занятия разнообразны. Мы видим его то автором «Образов Италии», то исследователем русской иконописи, то драматургом, то романистом, то – в последнее время – автором острых публицистических очерков, появляющихся на страницах «Возрождения»»[4]. Павел Павлович выпускает труды по истории искусства: «Древнерусская живопись» на итальянском (Muratov P. P. La pittura russa antica. – Rome, 1925) и французском языках (Mouratow P.P., Caffi A. L’ancienne peinture russe. – Rome, 1925), «Русские иконы» на французском (Muratov P. P. Les Icones russes. – Paris, 1927) и через два года «Византийская живопись» на французском (Muratoff P.P. La peinture byzantine. – Paris, 1928) и итальянском (La pittura byzantina. – Rome, 1929), монографию об итальянском художнике Раннего Возрождения Фра Анджелико на итальянском (Muratoff P. Frate Angelico. – Rome, 1929), французском (Muratoff P.P. Fra Angelico. – Paris, 1929) и английском (Muratoff P.P., Law-Gisiko E. Fra Angelico. – London, New York, 1930), «Готическая скульптура» на французском (Muratoff P.P. La sculpture gothique. – Paris, 1931), «Тридцать пять русских примитивов» на французском (Muratoff P.P. Trente-Cinq Primitifs Russes. – Paris, 1931) и английском (Muratoff P.P. Thirty five Russian primitives: Jacues Zolotnitskys collection. – Paris, 1931). Также выходят его рассказы и пьесы, как новые, так и переиздания написанных ранее.
Аллен У., Муратов П. «Русские компании 1941–1943 гг.» (Allen W. E. D., Muratoff P. The Russian Campaigns of 1941–1943. – Middlesex, 1944)
В то же время он пишет для таких изданий русской эмиграции, как газета «Возрождение» и журнал «Современные записки», издававшихся в Париже. Анализируя его публикации, Ксения Муратова приходит к выводу, что «главное место в этом существеннейшем и малоизвестном пласте муратовского творчества занимает мысль о России. Любая тема приводит его к размышлению о судьбе России, ее противоречиях, ее исторической специфике, о причинах того, что случилось с родиной, о том, что может с ней еще случиться и что произойдет, когда большевики «уйдут». Многие из этих работ поражают даром предвидения, основанного не только на прекрасном знании истории вообще, но и на особой остроте исторических размышлений и глубине оценки происходящего, лишенной каких бы то ни было иллюзий. Он публикует статьи о России и Англии, России и Франции, России и Германии, России и Америке, России и Европе, пытаясь определить общие и специфические стороны в мировоззрении народов и стран. Он показывает историчность самих отношений, сложившихся между странами и нациями, рассматривает исторически сформировавшиеся парадигмы их параллельного развития и взаимоотталкивания»[5]. Семь лет писал Павел Муратов для «Возрождения», с 1927 по 1934 гг., его статьи появлялись почти ежедневно. При этом был одним из основателей общества «Икона» в Париже и съездил в путешествие в Японию (1933–1934 гг.) и Америку, заметки о впечатлениях и размышлениях также публиковались в «Возрождении».
Увы, нам мало что известно о последних годах жизни Муратова. После отъезда из Франции он почти не переписывался со своими друзьями в Париже, Н. Берберова отмечает в своих мемуарах, что «Писал ли он что-либо в это время, неизвестно. Во всяком случае – в печати о нем не было ничего. <…> Перед отъездом из Франции в США в 1950 г. (после его смерти) я уничтожила часть своего архива, между прочим, и его письма»[6]. И все же кое-что мы можем восстановить. В 1935 г. Муратов решает посвятить себя истории русской армии и военной истории. Примерно в 1933 г. он сблизился с историком Уильямом Алленом (Биллом Алленом, как его звали друзья).
William Edward David Allen
Уильям Эдвард Дэвид Аллен (1901–1973) был многогранным человеком, под стать Муратову: писатель, историк, путешественник, военный, дипломат, бизнесмен, фермер, библиофил и, позже, радушный хозяин, в его доме всегда было много гостей. Получил образование в Итоне, где изучал русский и турецкий языки, в 1920 г.  в возрасте восемнадцати лет опубликовал свою первую книгу «Турки в Европе» (Allen W.E.D. The Turks in Europe; a sketch-study. – London, 1919; New York, 1920). Тогда же, в 1920 г., стал заниматься семейным рекламным бизнесом David Allen and Sons, который базировался в Белфасте, в 1927 г. он станет главой фирмы. Был специальным корреспондентом Morning Post в греко-турецкой войне 1921–1922 гг., освещал французские военные кампании в Марокко в 1925 г. В 1929 г. был избран в Парламент от Западного Белфаста, оставался депутатом до 1931 г., больше в выборах не участвовал.  В то время он поддерживал британских фашистов, позже отошел от них. Стал путешествовать, собирать коллекции и заниматься историческими исследованиями. Как отмечали другие исследователи, его книга «История кавказского народа» 1932 г. (Allen W.E.D. History of the Georgian People: from the Beginning down to the Russian Conquest in the Nineteenth Century. – London, 1932) обеспечила ему прочное место среди лучших историков Закавказья[7].
Сблизились Муратов и Аллен, вероятно, на почве любви к русским иконам, Аллен собрал довольно большую коллекцию за время своих путешествий (подробнее мы расскажем чуть ниже), и искал, кто мог бы профессионально оценить ее и дать совет по реставрации. Позже Аллен выступил спонсором Муратова, что и позволило Павлу Павловичу переехать перед началом Второй мировой войны в Лондон и посвятить себя военной истории.
В 1940–1946 гг. Муратов жил в Лондоне, работал в библиотеках и архивах – под «Лондонским блитцем». Напомним, что Лондон нещадно бомбили в военное время. Несмотря на все опасности и даже попадание бомб в здания, персонал Лондонской библиотеки и Королевского географического общества продолжал выполнять свой долг. Совместно с Уильямом Алленом Муратов подготовил три книги по военной истории: «Русские компании 1941–1943 гг.» (Allen W. E. D., Muratoff P. The Russian Campaigns of 1941–1943. – Middlesex, 1944), «Русские компании 1944-1945 гг.» (Allen W. E. D., Muratoff P. The Russian Campaigns of 1944–45. – Harmondsworth, 1946), «Битвы за Кавказ. История войн на турецко-кавказском фронте. 1828–1921» (Allen W. E. D., Muratoff P. Caucasian Battlefields. A History of the Wars on the Turco-Caucasian Border (1828-1920). – Cambridge, 1953). Первые две, снабженные подробными авторскими картами, дают нетехническое описание важнейших битв Великой отечественной войны, рассказывают о состоянии немецкой и советской армий в 1919-1939 гг. и предвоенных стратегических маневрах, показывают, как советская оборонительная стратегия перешла в наступательную, и каковы были причины поражения Рейха.
Аллен У., Муратов П. «Битвы за Кавказ. История войн на турецко-кавказском фронте. 1828–1921» (Allen W. E. D., Muratoff P. Caucasian Battlefields. A History of the Wars on the Turco-Caucasian Border (1828-1920). – Cambridge, 1953
Они были первыми изданиями подобного рода, и даже сегодня заслуживают внимания. Последняя книга была издана уже после смерти Павла Павловича. В ней авторы описали четыре войны между Россией и Турцией, проходивших в Кавказском регионе, их источниками послужили английские, французские и немецкие исследования, военные журналы, воспоминания участников, дневники и корреспонденция, рассказы русских и турецких военных, оригинальные русские, турецкие и кавказские источники. Муратов отвечал за сопоставление русских источников и подготовку черновиков карт, «его постоянные советы и тщательное внимание к деталям были неоценимы при подготовке книги»,[8] – особо отметил У. Аллен в предисловии. Текст проиллюстрирован 39 картами. Недавно книга была переведена на русский язык и издана «Центрполиграф» (Аллен У. И. Д., Муратов П. Битвы за Кавказ. История войн на турецко-кавказском фронте. 1828–1921. – Москва, 2016).
Муратов разбирался и понимал военную стратегию. Он вырос в военной семье, закончил военный корпус, пошел добровольцем в Русско-японскую войну, но тогда участвовать в боевых действиях ему не пришлось, он обучался артиллерийскому делу, в Первую мировую войну служил в артиллерии[9]. «Первое из известных мне увлечений Муратова было военное дело, вернее сказать стратегия, фантазии о движении войсковых масс, флотов и т. п. В 1904 г. писал он вместе с братом в московских газетах: он о морской войне, брат о сухопутной (тогда воевали в Японии)»[10], – рассказывал о Павле Павловиче его друг, писатель и переводчик Борис Зайцев. Размышления на военную тему занимали Муратова не один год, в основу книг легли ранее опубликованные в «Возрождении» статьи.
В 1946 г. Аллен купил в Ирландии в графстве Уотерфорд имение «Уайтчерч Хауз» (Whitechurch House), постройку втор. пол. XVIII в. с обширными землями вокруг, в 1947 г. туда переехал и Муратов. В том же 1947 г. Муратов вместе с четой Алленов был принят президентом Ирландии[11]. Аллен бывал в имении наездами, окончательно он переехал туда только в 1949 г.
О жизни Павла Павловича в Ирландии мы можем судить по двум некрологам, написанным Уильямом Алленом. Первый занял четыре страницы в журнале Byzantion[12], процитируем отрывок из конца: «Самым удивительным в нем были его способности, несмотря на пошатнувшееся в последние годы здоровье. Он выучился говорить и писать по-английски, когда ему уже было за шестьдесят. Живя среди деревенских, он взялся за садоводство в последние три года своей жизни и заслужил уважение за свои знания и умения в таком непростом искусстве. Павел Павлович был невысоким человеком, подтянутым и крепко сложенным. В старом ученом всегда чувствовался живой самоконтроль военного человека. Когда у него возникал к чему-то интерес, он устремлялся к данному предмету короткими быстрыми шагами, вытянув вперед голову. Казалось, он всегда вглядывался, его глаза, яркие и проницательные, не упускали ни одной детали, будь то черта человека или мелькнувшая в саду птичка. Водилась за ним привычка в случае раздражения приподнимать верхнюю губу и шипеть сквозь зубы. Это и осуждающий взмах рукой напоминали, возможно, о его татарском происхождении. Странно, что «старый профессор», попавший случайно в ирландскую провинцию и в довольно позднем возрасте, оказал такое большое влияние на рабочих и фермеров, ставших его соседями.  Он умер в одиночестве в «том большом доме», и священник с доктором пришли похоронить его в деревенской церкви. Сотни фермеров оставили свои поля, чтобы идти за гробом во время похорон и положить его тело в черную землю заботливыми руками. Конечно, ирландцы всегда чтили ученых людей, но в данном случае ирландские крестьяне еще и любили «замечательного джентльмена»[13].
Второй некролог был напечатан в The Slavonic and East European Review, из него мы процитируем два последних абзаца: «Павел Павлович был невысоким человеком с очень маленькими красиво слепленными руками и ногами. Такие черты и привычка при раздражении приподнимать верхнюю губу и шипеть сквозь зубы напоминали, возможно, о его татарском происхождении. До самого конца он сохранил превосходный ум, а его чудесная способность вести разговор вместе с чуткостью восприятия привели его к увлечению как историей, так и опытом собственной жизни. Достигнув семидесяти, он не изменил своих привычек и до последнего дня продолжал работать по многу часов в день над своим последним исследованием о ранних русско-английских отношениях. Павел Павлович легко вписался в жизнь ирландской деревни и приобрел любовь и уважение фермеров и работников, которые были его ближайшими соседями. В последние годы он увлекся садоводством и достиг значительного успеха в таком сложном искусстве. После его смерти его бумаги были найдены в превосходном порядке, вместе со списками и планом осенних посадок. После всех злоключений, выпавших на его долю, Павел Павлович сохранял удивительное жизнелюбие, что дало ему при все ослабевающем здоровье следовать своими новым увлечениям и овладевать новыми техниками. Он выучил английский, когда ему было уже за шестьдесят. В то же время его шарм, замаскированный несколько резкими манерами, его францисканская простота и во истину его знания сделали из этого старого русского ученого настоящую легенду, которая переживет его на много лет в деревне, которую он звал своим Ultima Thule («край света», «крайний предел» – А.Б.[14].
Также до нас дошли слова Веры Остоя, которая побывала в имении Аллена после смерти Муратова: «…окна комнаты, в которой жил Павел Павлович, выходят в огражденный высокой каменной стеной столетний сад – любимое детище его последних дней. Здесь по его выбору и под его наблюдением садовник сажал молодые фруктовые деревья рядом с корявыми, но все еще живыми «дедовскими» яблонями.<…> Муратову приятно было жить в таком доме, где все пропитано любовью к прошлому и к тому, что составляет культуру всего мира, и где все носит несомненный отпечаток интереса к прошлому России. Здесь П.П. любили как родного, должно ценили его многогранный облик «человека Ренессанса», здесь понимали широту его дарований, здесь за ним ухаживали и скрасили последние годы его блестящей, но очень трудной жизни. У Муратова было больное сердце…»[15].
Дом Аллена славился своей огромной богатой библиотекой, одной из лучших в Ирландии, она занимала четыре комнаты на верхнем этаже, а также коллекцией восточных ковров, оружия, старинных икон, гравюр, мебели XVIII в., стекла и серебра. Много сил и средств вкладывал хозяин дома и в содержание земель вокруг: поля, сады, пастбища, пашни, деревья, коровы, лошади, собаки и даже ласки – были гордостью Аллена.
Как мы видим из прощальных слов Аллена, Муратов вел уединенный образ жизни, дни проводил в своих исторических изысканиях и новом увлечении – в заботе о саде. Завоевать дружбу и уважение местных тоже значит многое. Перед смертью Муратов работал над исследованием о начале русско-британских отношений, которое, несомненно, обогатило бы наше представление об этом интересном этапе истории, но остались только записи и большое количество заметок.
Распятие Христа с Богородицей и Святым Иоанном Богословом. Константинополь, кон. XIV в., 2019, фото автора
С именами Муратова и Аллена связана одна малоизвестная сейчас история. Благодаря им в Национальной галерее Ирландии есть коллекция православных икон XIII-XVII вв. византийского и русского письма. Коллекцию из 24 икон Аллен продал галерее в 1968 г. по заниженной цене: газета The Irish Times сообщила, что в конце торгов У. Аллен внес 20 тыс. фунтов стерлингов и оплатил расходы по составлению специального цветного каталога, который был написан экспертами Дэвидом и Тамарой Талбот Райс, до этого коллекция была каталогизирована Павлом Муратовым[16].  Сам У. Аллен так рассказывал о генезисе своей коллекции: «Начало данной коллекции восходит к 1920-м. В те годы я несколько раз посетил Стамбул и страны Черноморского бассейна. Это был период потрясений и больших изменений. Тысячи беглецов от Русской революции прибыли в Стамбул с теми сокровищами, которые смогли сберечь. А в 1923 г. после провала греческого вторжения в Турцию обмен «меньшинствами» между Грецией и Турцией привел к переезду греческих сообществ в Малой Азии и рассеиванию многих сокровищ из их церквей. Несколько лет огромный базар Стамбула был полон осколками тех времен, включая иконы, аналои, резные врата и прочую церковную утварь»[17]. Напомним, что Западная Европа оценила красоту и духовность православных икон гораздо позже.
Уже будучи в Англии, Аллен стал искать кого-то, что мог бы почистить главную жемчужину коллекции «Одигитрию» XIV в., Павел Муратов посоветовал русскую эмигрантку, реставратора иконописи; впоследствии, 6 марта 1943 г., она стала женой Уильяма Аллена.
Святой Димитрий. Москва, кон. XV в., 2019, фото автора
Коллекция известна как «коллекция Наташи Аллен», названная так в честь умершей в 1966 г. третьей жены У. Аллена Натальи Максимовны Косовской (1900–1966), русской эмигрантки, реставратора иконописи, составившей данную коллекцию. Наталья Максимовна – дочь Максима Ильича Косовского[18] (1874–1940), присяжного поверенного в Москве[19], судебного следователя, владельца адвокатской конторы в Риге, члена Русского юридического общества в Риге[20], и Клавдии Яковлевны Порубиновской (1874–1938); родители жили в эмиграции в Латвии. Училась в Берлинском университете (право и искусство), Университете Флоренции, Школе Лувра (искусство) и Сорбонне (философия)[21]. Наталья Максимовна после брака с Алленом не только мужественно сопровождала мужа во время его службы, она сама служила в 1943–1944 гг. в Штабе межвойсковых операций при Военном министерстве Великобритании, затем в экономической секции миссии генерала Спирса в Бейруте в 1944 и в Британском посольстве в Анкаре в 1944-1949 гг.[22], помогала с рукописями будущих книг.
До встречи с Алленом Наталья была спутницей Павла Муратова. Об этом упоминает в своих воспоминаниях Тамара Талбот Райс: «По случаю и я смогла себе позволить купить одну из многих икон, которые были приобретены турецкими дилерами, когда Турция и Греция обменялись своими национальными меньшинствами. Билл Аллен, друг Дэвида со времен Итона <…> купил намного больше икон, чем я. Хотя позже он был вынужден продать некоторые из них, он отдал лучшие из них Национальной галерее Ирландии в память о его русской жене Наташе Муратовой»[23]. Муратов сблизился с Косовской в 1928 г., когда она была реставратором иконописи в парижской галерее Я. Золотницкого и Л. Гринберга, тогда же произошел его окончательный разрыв с женой Екатериной Сергеевной[24].
Покров Пресвятой Богородицы. Москва,  пер. пол. XVI в., 2019, фото автора
От первоначальной коллекции в примерно сто икон к 1968 г. осталось тридцать: некоторые были проданы, некоторые – подарены, в основном в качестве свадебных подарков, некоторые утрачены. Так, «Предстояние» XIV в., оцененная Муратовым как очень ценная, просто исчезла во время реконструкции Уайтчерч Хауза. Скорее всего, одной из холодных зимних ночей рабочие по ошибке приняли ее за старые доски и бросили в огонь[25]. Были и новые приобретения в 1930-1940-е гг. Только шесть икон Аллен оставил себе на память.
Иконы из коллекции Наташи Аллен можно увидеть в зале Национальной галереи Ирландии в The Upper Beit Wing в начале экспозиции европейского искусства 1300 – сер. XVII в. Сейчас вывешены девять из них. Остальные хранятся в запасниках Галереи.
Павел Иванович Юкин[26], художник-реставратор, один из выдающихся реставраторов древнерусской живописи, во время своего визита в Лондон в 1931 г. изучил икону и датировал фигуру Богоматери с младенцем XIV в., фигуры пророков – XV в., также он указал, что икона была переписана в XVI в. и ряд работ был выполнен в XVII и XIX вв[27].
В имении Алленов Павел Муратов скончался 5 октября 1950 г. Согласно записи в реестре смертей округа Дангарван графства Уотерфорд, Муратов записан как “Paul Muradoff”, женатый, 69-ти лет, профессор искусств на пенсии, причина смерти – «сердечная недостаточность, стеноз митрального клапана в течении 10 лет»[28].
В архивах ирландских газет нам удалось найти два некролога. Первый, совсем короткий, в The Irish Times, только сообщил о смерти великого человека: «Профессор Павел П. Муратов, который умер в Уайтчерч Хауз, Каппаг, графство Уотерфорд в возрасте 70 лет, был в прошлом членом Российской академии. Он был признанным авторитетом в византийском и итальянском искусстве и автором ряда работ по истории искусства. В 1923 г. он поселился в Италии, потом провел несколько лет во Франции и Англии. Он прибыл в графство Уотерфорд три года назад»[29]. Во втором, опубликованном в Sunday Independent, сообщалось о похоронах в Баллинамиила (Ballinameela)[30].
Дом Уильяма Аллена был расположен неподалеку. В начале XXI в. о Павле Муратове помнят, в 2008 г. в ГМИИ им. А.С.Пушкина прошла выставка «Павел Муратов — человек Серебряного века», в 2012 г. в Риме был открыт Международный научно-исследовательский центр Павла Муратова (http://pavelmuratovcentre.eu/), проходят международные конференции «Муратовские чтения», в 2005 г. вышел сборник его работ о древнерусской живописи (Муратов П. Древнерусская живопись. История открытия и исследования. – М., 2005), в 2016 г. был переиздан труд «Образы Италии» (Муратов П. Образы Италии: Исторический путеводитель. В 3 томах. – М., 2016),  вышел перевод «Битв за Кавказ». А вот в Ирландии и Великобритании имя Муратова забыто. Клайв Джеймс, австралийский писатель, переводчик, критик и автор телевизионных программ, проживающий в Великобритании, в своей книге «Культурная амнезия» сокрушается по этому поводу: «Книга («Образы Италии» – А.Б.) редко сейчас упоминается, и имя ее автора редко обнаруживается даже в исторических работах о русской эмиграции после 1917 г.»[31].  Сложился интересный парадокс – в России и Италии его помнят, как искусствоведа и историка искусств, прославленного сына Серебряного века, и почти не знают о его трудах по военной истории, тогда как в Великобритании и Ирландии его, скорее, вспомнят в связи с его трудами о битвах за Кавказ и русско-немецких сражениях Второй мировой.

Могилу Павла Муратова мы посетили в июне 2019 г. За несколько месяцев до этого, когда занимались розыском захоронения, мы связывались с местным историческим обществом и сообществом «Исторические могилы» (The Historic Graves), оказалось, что ни местные жители, ни члены исторического общества, уже не помнят, что за человек с таким непривычным для данной местности именем нашел свое последнее пристанище в тихом уголке изумрудного острова.

[1] Деотто П. Павел Павлович Муратов // Русские в Италии: URL: http://www.russinitalia.it/dettaglio.php?id=345.
[2] Берберова Н. Курсив мой. – М., 1996. С. 202.
[3] См. например, историю о реставрации и продаже картины Фрагонара «Игра в жмурки»: Вересова Т.В., Талалай М.Г. Человек Ренессанса. Художник Николай Лохов и его окружение. — М., 2017. С. 232—236.
[4] Ходасевич В. Магические рассказы // Возрождение. 1928. 15 марта.
[5] Муратова К. «Каждый день» П.П. Муратова-колумниста // Наше Наследие. 2012. № 104: URL: http://www.nasledie-rus.ru/podshivka/10405.php.
[6] Берберова Н. Указ. соч. С. 679.
[7] Talbot Rice T. Tamara: Memoirs of St Petersburg, Paris, Oxford and Byzantium. – London, 1996. P.171.
[8] Caucasian Battlefields. A History of the Wars on the Turco-Caucasian Border (1828-1920). – Cambridge, 1953. P. XIII.
[9] Подробнее см. Соловьев Ю. Очерк жизни и творчества Павла Павловича Муратова // Муратов П.П. Ночные мысли / Сост. Соловьев Ю.П. – М., 2000. С. 4-46. URL: https://sites.google.com/site/urijsoloveev/ocerk-zizni-i-tvorcestva-pavla-pavlovica-muratova.
[10] Цит. по: Муратов Павел Павлович // Фокин П., Князева С. Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. М., 2007. Том 2: К-Р. С. 328.
[11] The Irish Times. 1947. 28 June.
[12] Byzantion – международный рецензируемый журнал, посвященный византийской культуре, основан в 1924 г.
[13] Allen W. E. D. Paul Paulovich Muratoff (1881–1950) // Byzantion. Vol. 20. 1950. P. 400.
[14] Allen W. E. D. Pavel Pavlovich Muratov. 1881-1950 // The Slavonic and East European Review. 1951. Vol. 29. No. 73 (Jun., 1951). P. 559.
[15] Цит. по: Соловьев Ю. Указ. соч.
[16] 24 Ikons Acquired by National Gallery // The Irish Times, 3 February 1968.
[17] Allen W. E. D. The collection // Icons. The Natasha Allen collection catalogue. – Dublin, 1968. P. 11.
[18] Косовский или Коссовский – в источниках встречаются оба варианта.
[19] Волков С.В. База данных «Участники Белого движения в России». Буква К. С. 780. URL: http://swolkov.org/2_baza_beloe_dvizhenie/2_baza_beloe_dvizhenie_abc-01.htm.
[20] Незабытые могилы: российское зарубежье: некрологи 1917–1997: в 6 т. / Российская гос. б-ка. Отд. лит. рус. зарубежья; сост. В.Н. Чуваков; под ред. Е.В. Макаревич. М., 1999–2007. Том 3: И-К. С. 484.
[21] Allen W. E. D. David Allens: The History of a Family Firm. 1857-1957. – London, 1957. P. 322.
[22] Ibid.
[23] Talbot Rice T. Tamara: Memoirs of St Petersburg, Paris, Oxford and Byzantium. – London, 1996. P.171.
[24] Муратова Екатерина Сергеевна (урожд. Урениус, в первом браке Грифцова; 1888-1964) – вторая жена П.П. Муратова, переводчик.
[25] Allen W. E. D. The collection // Talbot Rice D., Talbot Rice T. Icons. The Natasha Allen collection catalogue. – Dublin, 1968. P. 11.
[26] Юкин Павел Иванович (1883–1945) – иконописец, реставратор, исследователь древнерусской живописи, в 1918-1931 гг. член Комиссии по раскрытию и сохранению памятников древнерусской живописи Центральных государственных реставрационных мастерских.
[27] Talbot Rice D., Talbot Rice T. Ibid. P. 14-16.
[28] Deaths registered in the District of Whitechurch in the Superintendent Registrar’s District of Dungarvan in the County of Waterford. 1950. P. 301. Record № 148.
[29] The Irish Times. 1950. 13 October.
[30] Sunday Independent. 1950. 8 October.
[31] James C. Cultural Amnesia: Notes in the margin of my life. – Croydon, 2012. P. 526.
© Анна Быкова, кандидат политических наук, исследователь Русского Зарубежья и Российского  некрополя в Ирландии. Письменное разрешение на перепечатку  данного материала обязательно.
Связаться с автором статьи вы можете в группе White Russian emigres in Ireland (https://www.facebook.com/groups/316689749008532/) или по email: abykovaireland@gmail.com
*****
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:

http://muzeemania.ru/2020/01/20/%d0%bd%d0%b8%d0%ba%d0%be%d0%bb%d0%b0%d0%b9-%d0%ba%d1%83%d1%80%d0%b8%d1%81-1895-1977-%d0%b8-%d1%88%d0%ba%d0%be%d0%bb%d0%b0-%d1%80%d1%83%d1%81%d1%81%d0%ba%d0%be%d0%b3%d0%be-%d1%8f%d0%b7%d1%8b/

http://muzeemania.ru/2019/09/19/%d0%b7%d0%b8%d0%bd%d0%b0%d0%b8%d0%b4%d0%b0-%d0%b8-%d0%ba%d1%81%d0%b5%d0%bd%d0%b8%d1%8f-%d0%b1%d0%b0%d1%88%d0%ba%d0%b8%d1%80%d0%be%d0%b2%d1%8b-%d1%81%d1%83%d0%b4%d1%8c%d0%b1%d0%b0-%d1%80%d1%83%d1%81/

В пространстве Московского дома Ахматовой состоялся вечер, посвященный поэту Серебряного века Константину Случевскому

Во что играли наши бабушки: Музей игрушек в Мюнхене

Презентация книги мемуаров Михаила Павловича Голенищева-Кутузова-Толстого «История моей жизни»