Это личное знакомство, как я теперь понимаю, было вполне закономерным. Особенно это понятно стало, когда я стал плотно заниматься «Скрябинской» темой и его близким кругом. Произошло это во второй половине 80-х годов уже прошлого века, когда мой друг Андрей Новицкий вводил меня в круг «Скрябинистов» и близкого круга композитора. Именно тогда тема «Скрябин – Пастернак» стала меня интересовать во всех подробностях. Именно Андрей дал мне Воспоминания Б.Л. Пастернака о Скрябине «Охранная грамота» и «Люди и положения». Стало понятно, что семьи Скрябиных и Пастернаков знакомы с 1903 года.
Евгений Пастернак, Елена Пастернак, Александр Скрябин. Кижи. 1998 г.
Во время учебы в школе, я увлекался Маяковским, а Пастернак тогда был почти под запретом и, естественно, не изучался в школе, и практически не издавался. И даже в нашей театральной студии не помню, чтобы мы обращались к творчеству Бориса Леонидовича. Пожалуй, с творчеством Бориса Леонидовича, я познакомился уже после школы, работая в больнице и посещая «закрытые» лекции Вячеслава Всеволодовича Иванова, которые проводились в небольших домах культуры, в частности сахаро-рафинадного завода им Мантулина на Пресне. Именно там я углубился в «изучение» поэзии Серебряного Века, подтолкнувшей меня к более внимательному проникновению в эту поэзию, самым тесным образом связанную и с музыкой. Вячеслав Всеволодович рассказывал и читал стихи по американским изданиям, только — только «проникавшим» в нашу страну. Через много лет мы с Пастернаками были в Бетховенском зале Большого театра на церемонии присвоения литературной премии Андрея Вознесенского Вячеславу Всеволодовичу Иванову. Там встретились Евгений Борисович с «Комой» ( их большим приятелем В.В. Ивановым.). В этот вечер играл Юра Розум.
Евгений Пастернак, Елена Пастернак, Анна Николаева, Александр Скрябин. Москва. Политехнический музей, 2001 г.
С переводами Пастернаком Шекспира я познакомился после знакомства с переводами С.Я. Маршака и до сего дня считаю их замечательными. Но эти переводы для меня составляют единое целое при всей их непохожести. Каждый перевод замечателен по-своему. Но «глаза открыл» мне на эти переводы только в начале 2000-х годов И.О. Шайтанов, известный шекспировед, с которым мы лично познакомились, работая в музее — квартире А.Б. Гольденвейзера.
Именно в конце 60-х я прочитал «Доктора Живаго» Б.Л. Пастернака и находился в некоем недоумении – что-же «антисоветского» там написано, как преподносилось это в официальной прессе. Напрямую задать этот вопрос тогда мне было некому и так в «неведении счастливом» я пребывал долгие годы, изредка получая различную информацию от «Сведущих» людей. И только после личного знакомства с Евгением Борисовичем и его супругой Еленой Владимировной все встало на свои места. Это понимание роли Б. Пастернака в русской и советской литературе я, пожалуй, осознал окончательно только в конце 80-х, и особенно после личных встреч с семьей Пастернаков.
Следует заметить, что далеко не последнюю роль в знакомстве с Евгением Борисовичем и Еленой Владимировной сыграла Ирина Ивановна Софроницкая и её муж, мой троюродный брат Саша. Мы с Аней бывали у них дома, часто ездили на дачу в Переделкино, где, как известно, находилась дача Б. Пастернака (где с начала 60-х после кончины Пастернака был «домашний» музей, а с начала 90-х годов открыли музей официально, как один из подразделений Литературного музея) и где он похоронен на местном кладбище. Она много рассказывала о дружбе двух «великих» представителях Серебряного Века. Ирина Ивановна была хорошо знакома с Борисом Леонидовичем с конца 30-х годов и находилась среди «девочек» при музее А.Н. Скрябина. С «Женей и Аленой» Ирина Ивановна была знакома давно, часто перезванивалась с ними и мы стали часто бывать на выступлениях Евгения Борисовича, посвященных творчеству Бориса Леонидовича. В первой половине 90-х мы собирались у Софроницких на Рождество, и всегда Ирина Ивановна читала рождественские стихи и всегда звучала «Рождественская песнь» Бориса Леонидовича и не только.
…Стояли в тени, словно в сумраке хлева, Шептались, едва подбирая слова. Вдруг кто-то в потемках, немного налево От яслей рукой отодвинул волхва, И тот оглянулся: с порога на деву, Как гостья, смотрела звезда Рождества.
С начала 90-х годов, после открытия Музея М.И. Цветаевой вечера, посвященные дню рождения Б.Л. Пастернака, стали проводиться там 11 февраля. Именно на следующий день после дня рождения поэта, т.к. 10-го февраля этот день и до сего дня отмечается в Переделкине. Зал был всегда полон. Евгений Борисович всегда вел этот вечер и читал стихи отца. Те, кто слышал Бориса Леонидовича лично, отмечали, что Евгений Борисович читает так, что всё, и по манере и тембру голоса, напоминает Бориса Леонидовича.
Евгений и Елена Пастернак за работой.
После создания «Фонда Скрябина» в 1992 году по просьбе Евгения Борисовича в этих вечерах стали принимать участие В.В. Кастельский, В.М. Тропп, М.А. Федорова, в музыкальной части вечера исполнявшие прелюдии Пастернака и Скрябина. Но с середины 90-х годов все чаще Евгений Борисович стал приглашать исполнять произведения Б.Л. Пастернака Аню. Именно она, по его настоянию в Музее М.И.Цветаевой исполнила Сонату Бориса Леонидовича. Она долго к ней «подбиралась» и только по настоятельной просьбе Евгения Борисовича её исполнила:
В этот вечер там, в музее её и записали на пленку. Это имело свое продолжение — через несколько лет, когда Е.Б. и Е.В. готовили собрание сочинений Бориса Леонидовича в 11 томах. (раньше был известен только пятитомник сочинений Пастернака). К этому изданию планировалось приложение на диске, с фотографиями, текстами, записями самого Б.Л. и его музыкальными сочинениями. Так вот, эти музыкальные опусы Евгений Борисович попросил сделать Аню, зная, что в музее Цветаевой они имеются. Мы поехали в музей и, получив эти записи сонаты и прелюдий Пастернака, передали их Евгению Борисовичу. Кстати, есть записи и В.М.Троппа (Прелюдии) и Володи Овчинникова (Соната), но Е.Б. предпочел записанное Аней в музее Цветаевой. Особенно запомнился один из вечеров в Музее М.И. Цветаевой в Борисоглебском переулке 11 февраля 2005 года, к 115 – у дню рождения Б.Л. Пастернака. В этот вечер состоялась презентация книги «Марина Цветаева. Борис Пастернак. Души начинают видеть. Письма 1922 – 1936 годов». (Книга эта вышла в конце 2004 г. в издательстве «Вагриус» в рамках целевой федеральной программы «Культура России»). Это было очень важным событием, так как до этого часть переписки этих двух поэтов была «закрыта» в архиве» 50 лет. Переписка раскрывала многое не только в личных и творческих отношениях Цветаевой и Пастернака, но и новые свидетельства об отношении Б.Л. Пастернака к А.Н. Скрябину, который был его кумиром. На вечере от имени М.И. Цветаевой письма читала А.М. Кузнецова (профессор РАТИ ( ГИТИСа), а от имени Бориса Леонидовича – Евгений Борисович. Почти на два часа мы окунулись в мир 20-х годов и их личную переписку. Именно на этом вечере Аня и играла «Сонату» Б.Л. Пастернака. Я знаю, как ждал Евгений Борисович публикацию этой переписки и вот, это произошло, восполнив недостающие моменты к биографии Пастернака.
Евгений Пастернак и Анна Николаева. Политехнический музей, 2001 г.
Мы ежегодно просили Евгения Борисовича принять участие в программах «Фонда», посвященных Скрябину, Пастернаку, Софроницкому. Такие вечера несколько раз проходили в Музее личных коллекций в Рихтеровском зале (ГМИИ им. А.С. Пушкина), в клубе фабрики «Дукат», в Польском культурном центре (на вечере, посвященный польскому поэту и переводчику Славуцкому), в Политехническом музее (в рамках большого фестиваля к 100-летию В.В. Софроницкого в 2001 году), в упоминаемом выше музее М.И. Цветаевой, в Литературном музее (в Трубниковском переулке), в музее В.Э Мейрхольда в Брюсовом переулке и др. местах. Его условием было одно – участие Ани в музыкальной части вечеров и её исполнение произведения Скрябина и Пастернака.
По просьбе Е.Б. Аня принимала участие в открытии выставки, посвященной его матушке — художнице Евгении Владимировне Пастернак в РГГУ, куда после этого вечера, она была приглашена преподавать, и проработала там более десяти лет.
Со временем выяснилось, что у Е.Б. и Ани были общие знакомые по Ташкенту, где она родилась. Это была чета – композитор Алексей Федорович Козловский и его супруга Галина Лонгиновна Герус.
Вспоминается и еще одно событие – наш первый большой концерт, организованный «Фондом в БЗК в январе 1993 года. Это был мой дебют на главной сцене России. В этот день М.С. Воскресенский давал концерт к дню рождения А.Н. Скрябина. Нам удалось собрать в зале тех, кто близко знал Скрябина (вернее их потомков). Это были — И.К. Сафонов (внук В.И. Сафонова) с супругой, И.И. и А.В. Софроницкие (Саша – внук А.Н. Скрябина, а И.И. знала Пастернака еще с довоенных времен), В.И. Иванов – Дятлов (внучатый племянник С.И. Танеева), Милица Генриховна Нейгауз (дочь нашего известного пианиста и педагога, с которым в буквальном смысле переплелась жизнь Б.Л. Пастернака), чета Пастернаков (известно, что Борис Пастернак показывал свои сочинения А.Н. Скрябину и семьи дружили с 1903 года.). Это был год 100-летия дружбы двух семей. Со сцены БЗК, я представлял всех вышеперечисленных персон, находящихся в зале. Пожалуй, больше всех был смущен Евгений Борисович. Он, явно не ожидал моей выходки.
Впервые дома у Евгения Борисовича и Елены Владимировны на Остоженке мы появились в сентябре 1998 года, когда зашли поздравить Евгения Борисовича с днем рождением 23 числа. Этому визиту предшествовала наша совместная поездка на корабле от Москвы на Валаам и обратно. Я в то лето отвечал за концертные бригады на этом маршруте и пригласил Евгения Борисовича, Елену Владимировну, Марину Дроздову и Юру Федорищева в эту поездку. Марина и Юра были знакомы с Пастернаками через отца Николая (Ведерникова). Марина была ученицей Марии Вениаминовны Юдиной. Это была замечательная компания. Две недели мы провели вместе, бок о бок, но, не докучая друг другу. По моей просьбе капитан и руководитель маршрута предоставили Пастернакам двухместную каюту на средней палубе с удобствами. А мы расположились на корме, в каютах, где спальные места были друг над другом, а удобства в общем коридоре. Мы побывали на Валааме в Кижах, С-Петербурге, Петрозаводске, небольших городах на Волге и Шексне. Особенно запомнились наши восхождения и прогулки на Валааме, где Евгений Борисович восхищался красотами острова и Ладоги. Поездка эта была бесплатной, но мы должны были обеспечить культурную программу. Мы организовали концерты и встречи. Евгений Борисович читал стихи отца и рассказывал о его творчестве; Юра, прекрасный бас, пел, Марина ему аккомпанировала, Аня также играла, а я показывал фильмы о Скрябине и комментировал их.
Но у меня уже скопился определенный материал на тему «Скрябин – Рахманинов. Жизненные параллели», и я решил его «опробовать» на публике. Тема сама по себе была очень интересная, но я все свои выписки разложил на рояле и тасовал их как колоду карт, иногда сбиваясь и разыскивая нужную страницу. Паузы заполняла Аня, играя скрябинские миниатюры и отрывки из Первой Сонаты. Все с интересом слушали, несмотря на мои пассы с листами бумаги. По окончании, Елена Владимировна отозвала меня в сторону и спросила, а знаком ли я с воспоминаниями Александра Леонидовича Пастернака, архитектора, брата Бориса Леонидовича?
Александр (справа) и Борис Пастернак. Портрет работы отца, Леонида Осиповича
Я, естественно, ответил – нет. Вот тогда мы и получили приглашение от Пастернаков посетить их дома. Я получил в подарок эти воспоминания, изданные в Мюнхене на русском языке, и тогда неизвестные русскому читателю. Буквально через две недели я этим подарком воспользовался, когда 1 октября по приглашению И.А. Медведевой, зам. директора по науке музея им. Глинки мы с Аней с этой темой выступили на открытии Красного зала в экспозиции «Три века русской музыки», посвященного музыкальной культуре Серебряного века. Я уже «собрал» и систематизировал материал по теме « Скрябин – Рахманинов» и включил в него подаренный материал. Аня в тот вечер играла на рояле Н.К. Метнера, а нас окружали фотографии Скрябина. Рахманинова, В.И. Сафонова и многих других, и сама эта обстановка способствовала нашей теме, погружала в неё. Для многих научных сотрудников эта тема – «Параллели» — была неожиданной, и многие заинтересовались, откуда я «накопал» этот материал, особенно воспоминания А.Л. Пастернака. Я им в подробностях рассказал о нашей поездке с Пастернаками и их подарке, а Аню еще попросили поиграть Скрябина. Вместо запланированного часа, мы «работали» почти два. Так мы получили «боевое крещение» и с того времени стали выступать вместе.
Александр Скрябин и Вера Исакович, 1897 г.
Зная мой интерес к судьбе Яркая лекция о забытых поэтессах-музах, последовательницах знаменитого Валерия Брюсова…. (ур. Исакович) — первой «венчаной» жены композитора, я однажды получил от семьи Пастернаков царский подарок. Петя Пастернак передал мне цветные копии писем — переписки Веры Ивановны и Розалии Исидоровны Пастернак. Я с разрешения Евгения Борисовича и Елены Владимировны эту подборку опубликовал в журнале «Фортепиано» и использовал в дальнейшем, когда готовил материал для статьи о Вере Ивановне в Биографическую Энциклопедию Московской консерватории, в которой Вера Ивановна преподавала более 10 лет, а также в других материалах о семье А.Н. Скрябина. Впоследствии, я передал эти материалы в музей А.Н. Скрябина.
Я благодарен Евгению Борисовичу и Елене Владимировне за те консультации, который они мне дали, когда мы собирали материал для книг о В.В. Софроницком. Суть заключалась в том, что он поделился со мной своим опытом, при публикации переписки его отца и матери. Некоторые считали, что не нужно было публиковать эту переписку, т.к. в ней было очень много личного. Евгений Борисович четко придерживался позиции: если публикуешь, то нужно давать свой комментарий, чтобы в дальнейшем не было никаких кривотолков, и последующие исследователи обязательно будут вынуждены ссылаться на твой комментарий. Либо нужно просто уничтожить эти документы. Такая позиция со временем оправдала себя, и я этими рекомендациями пользуюсь до сего дня.
Готовя книгу о Софроницком, зная, что Пастернак и Софроницкий встречались, я попросил Евгения Борисовича и Елену Владимировну написать об этих встречах. У меня уже были кое-какие документы, но я считал, что лучше меня это сделает Евгений Борисович. Я передал им эти материалы и стал ждать. Через какое-то время позвонила Елена Владимировна и попросила заехать к ним. Они в это время уже жили на Сивцевом вражке, в одном из корпусов дома по Малому Власьевскому переулку, где прошло мое детство. Это был угловой дом и из их кухни был виден корпус, в котором мы жили с моего рождения.
В начале 2000-х мы с Аней плавали на теплоходе по маршруту Москва – Булгар. Неожиданно капитан объявил, что из-за особых условий мы меняем маршрут и поплывем по Каме в Чистополь. Это было неожиданно, но для нас к счастью, это была еще одна встреча с Б.Л. Пастернаком. Дело в том, что в годы Великой Отечественной войны в Чистополь были эвакуированы многие советские писатели и поэты, в том числе и Б.Л. Пастернак. Там есть музей Б.Л. Пастернака, в котором работают очень увлеченные люди. Мы сказали нашему экскурсоводу, что знакомы с семьей Пастернаков. Тут же она сообщила об этом директору музея, и она попросила нас передать Евгению Борисовичу и Елене Владимировне трехлитровую банку замечательного местного меда, что мы с удовольствием и сделали. Для Пастернаков это было неожиданно и принято с благодарностью.
Вспоминается и еще один бытовой эпизод. Как-то (это было в конце 90-х) Е.Б. пожаловался, что у него болят ноги. А у нас на даче были старые валенки, ручной валки. Я отрезал верха и подарил эти опорки Евгению Борисовичу. Я знал, что, например, Г.В. Свиридов дома носил валенки. Я был свидетелем, когда В.И. Федосеев в 1995 году в Рахманиновском зале на юбилее композитора подарил ему новые валенки. И я тоже посчитал, что Евгению Борисовичу в этих опорках будет тепло и комфортно.
В какой-то год на нашей даче в Нахабино мы вырастили огромную тыкву. Долго думали, что с этой громадиной делать. И решили раздать близким. Договорились с Пастернаками и привезли им на Сивцев Вражек большой кусок этой громадины. Елена Владимировна и Евгений Борисович были очень довольны.
В каждый наш приезд домой к Пастернакам мы получали потрясающий заряд бодрости, слушая интереснейшейшие рассказы Евгения Борисовича о новых работах; обычно вручалось нам в подарок какое-то новое издание. Дома оно мгновенно прочитывалось, и мы вновь ждали следующей встречи. Особенно интересны были рассказы об их зарубежных поездках в Англию, Германию, встречах с родственниками и исследователями творчества Б.Л. Пастернака.
Однажды Е.Б. меня в буквальном смысле спас. Меня долгие годы мучила язва двенадцатиперстной кишки, и я выходил из строя на долгое время. И вот Евгений Борисович порекомендовал мне одно английское лекарство, которое появилось у нас в стране через Индию и продавалось в аптеках. Это меня поставило на ноги и я сразу воспрянул духом.
Евгений Пастернак и Александр Скрябин. ГЦММК им. Глинки, 2003 г.
В последний год жизни Евгений Борисович болел и мы виделись редко. 31 июля 2012 года пришло скорбное сообщение о том, что Евгений Борисович скончался. Отпевали его в храме Косьмы и Домиана, прихожанами которого они с Еленой Владимировной были с тех времен, когда жили в Столешниковом переулке и где теперь живет их сын Петя с семьей. Они постоянно посещали этот храм и их духовным отцом был протоиерей Александр Борисов, с которым мы лично были знакомы с 1995 года, когда встретились в Париже в храме Александра Невского на Рю Дарю. Об их посещениях этого храма мы знали и от Ирины Ивановны Софроницкой, которую Петя еженедельно отвозил в католический храм Св. Людовика на Большой Лубянке, а затем ехал к родителям, чтобы отвезти их в храм в Столешниках.
Евгения Борисовича отпевал отец Александр Борисов. Несмотря на разгар лета, народу на этой траурной церемонии было много. Приехала Наталья Дмитриевна Солженицына с сыном, с которыми Пастернаки дружили давно, Естественно дети и внуки, кто-то от Асмусов, Дмитрий Быков, который написал книгу о Борисе Леонидовиче, и который, по рассказам Елены Владимировны часто бывал в их доме, когда писал эту книгу и внимал тому, что рассказывал Евгений.Борисович. После отпевания траурный кортеж двинулся в Переделкино, где и похоронили Евгения Борисовича рядом с могилой отца. Траурную церемонию в Переделкино вел священник отец А. К, присутствовал Отец Владимир Вигилянский, прощальное слово произнес В.В. Иванов, пришел и поэт Евгений Рейн. Все было скромно и торжественно.
После кончины Евгения Борисовича мы решили провести вечер его памяти в музее – квартире А.Б. Гольденвейзера, где мы работали. Я долго думал, как это сделать. Говорить о его жизненном пути было глупо, читать стихи Пастернака – невозможно, у многих еще звучал голос Евгения Борисовича. Словом, я был в некой растерянности. Но помог случай. А как я убедился, в жизни ничего случайного не бывает, нужно только найти момент «соприкосновения и соучастия». Так и случилось. Дело в том, что продолжая разбирать архив А.Б. Гольденвейзера, я нашел несколько удивительных материалов, которые сразу дали возможность выстроить программу этого вечера.
Борис Пастернак, Александр Гольденвейзер и Рубен Симонов. Санаторий Узкое, 1957 г.
У нас хранилась фотография, на которой запечатлены Александр Борисович, Борис Леонидович и Рубен Николаевич Симонов в санатории «Узкое». Разбирая архив Елены Ивановны Гольденвейзер, я обнаружил тетрадь с машинописными листами стихов Бориса Леонидовича. На одной из страниц кто-то (до сих пор не известно) сделал надпись, подарок А.Б. и дата 1960 год. Это был год кончины Бориса Леонидовича.
На этот вечер приехала Елена Владимировна с дочерью Лизой. А вечер я выстроил таким образом, что когда представлял найденные материалы, Елена Владимировна «вынуждена» была комментировать мой рассказ о наших поисках и находках. Вот так мы «включили» ее в наш сценарий. Аня играла прелюдии Бориса Леонидовича и несколько миниатюр А. Н. Скрябина, которые любил Евгений Борисович в её исполнении. Мы поставили компакт-диск, на котором сам Борис Леонидович читал свои стихи. Вот такой получился вечер памяти и Бориса Леонидовича и его сына Евгения Борисовича в феврале 2013 года.
Евгений и Елена Пастернак в Музее Марины Цветаевой
Время от времени я с большим наслаждением слушаю голос Евгения Борисовича, на аудиодиске «Воспоминания. 12 вечеров с Пастернаком. Живой голос свидетеля эпохи» (М.; студия Ардис». 2010.), где он рассказывает о себе, семье, отце, множестве пересечений с интереснейшими людьми, событиями связанными с самим Борисом Леонидовичем, А.И. Солженицыным и пр.
А недавно я получил от Елены Владимировны «царский» подарок. – книгу воспоминаний Жозефины Леонидовны Пастернак, изданную в 2010 году. Дело в том, что Елена Владимировна давно мне говорила об этой книге, в которой описывается её духовная любовь к Николаю Владимировичу Скрябину, актеру и художнику. А я до его биографии «добрался» только весной 2018 года, найдя много материалов в РГАЛИ. Вот и еще одно подтверждение о «неслучайности» семейных переплетений семей Скрябиных и Пастернаков.
19 марта 2020 года — скорбное событие — скончалась Елена Владимировна Пастернак. Я и Аня – онемели – Как? Когда? Почему?
Совсем недавно мы созванивались, и я извинялся, что не смогли быть в Музее М.И. Цветаевой 11 февраля, где по традиции был вечер памяти Бориса Леонидовича. Играл И.Г. Соколов. В этот день у меня была очередная встреча цикла «Семья Скрябиных на фоне эпохи» в музее А.Н. Скрябина. Я тогда же пригласил Елену Владимировну на презентацию книги о Т.Г. Шаборкиной в Музее А.Н. Скрябина. Но она не смогла быть. Договорились, что зайдем к ней домой и передадим лично наши новые издания. Я благодарил Елену Владимировну за книгу воспоминаний Жозефины Леонидовны, т.к. она была сразу же мной использована в моём авторском цикле, когда я рассказывал о «Скрябиных и театре». Ведь там я упоминал о Николае Владимировиче, актере Малого театра, в которого, как я узнал из книги, была влюблена Жозефина Леонидовна. О судьбе Н.В., в комментарии было отмечено, что, что « после революции эмигрировал». Были и еще некоторые неточности, которые мы уточнили по материалам РГАЛИ. Елена Владимировна благодарила нас. Когда мы подарили ей «Летопись Фонда А.Н. Скрябина», она всплеснула руками и сказала, что сейчас готовит к изданию биографию Евгения Борисовича, и это ей очень поможет, т.к. она не помнит точно дат его выступлений в программах Фонда. Вечером дозвонился Пете Пастернаку и он мне рассказал о её последних часах в подробностях. В три часа ночи она позвонила Пете, плохо себя почувствовала…Отёк легких, инфаркт. До больницы не успели довезти…
Теперь уже невосполним её уход из земной жизни. Не у кого спросить, что – то уточнить.
Отпевание состоялось 21 марта в Храме Косьмы и Домиана, прихожанами которого они были с Евгением Борисовичем. Похоронят урну с прахом на в Переделкино, рядом с Евгением Борисовичем. Это был светлейший, скромнейший человек, замечательный филолог, потрясающая мать, жена и друг – единомышленник Евгения Борисовича. Светлая память и вечный покой! Светлая память Евгению Борисовичу и Елене Владимировне!!! Но жизнь продолжается, и сегодня уже их дети продолжают Святое дело!!!
***
В текст воспоминаний включены записи музыки Бориса Пастернака в исполнении Анны Николаевой.
Вечером дозвонился Пете Пастернаку и он мне рассказал о её последних часах в подробностях. В три часа ночи она позвонила Пете, плохо себя почувствовала…Отёк легких, инфаркт. До больницы не успели довезти…